Старые недобрые времена 3 - Василий Сергеевич Панфилов Страница 9

— Мы не военные, — продолжил Георг, переходя на английский, — но война, так или иначе, затронет всех нас. Неизбежно.

Он обвёл взглядом мастерскую, его детище… Это, по сути, производственная лаборатория, где испытываются не только его конструкции, но и изделия конкурентов в поисках слабых мест, оптимальных решений и…

… возможностей обойти чужие патенты.

Десятки и десятки изобретений, мелких усовершенствований, защищённых, разумеется, патентами…

… в которых иногда стояло не только его имя, но имена мастеров, так или иначе причастных к созданию. С соответствующим отчислением доходов, пока не то чтобы очень уж больших…

Для него — мелочь. А вот мастеров, на счета которых закапали суммы, которым иной оборванец из трущоб мог только завидовать, ситуация более чем устраивает!

Ну, не принято сейчас делиться с работниками доходами, делать их, де-факто, мелкими акционерами. Нет, он не один такой… но явно в меньшинстве, притом подавляющем.

Поэтому и идут к нему лучшие, притом в очереди готовы стоять! Зарплата чуть выше рынка, отличные условия для работы, уважительное отношение, и… перспективы. Ах, какие перспективы…

Работай честно и хорошо, не пей, не прогуливай, не размахивай на работе кулаками, и, если ты хороший мастер, умеющий не только гайки крутить, со временем непременно появится счёт в банке и отчисления от патентов.

Промышленный шпионаж, или языки, развязывающиеся в пивной⁈ Вот уж вряд ли… тем более, и квартиры у них неподалёку от работы, и, главное, особенности немецкого характера, друг за другом они следят, да и стучат, с большим энтузиазмом.

— Господа, — всё так же на английском продолжил он, — нам нужно крепко подумать, какие проблемы и какие возможности может принести нам война. Если мы хотим не просто выжить, но и вырасти, крепко встать на ноги, заработать достойные деньги, мы все должны подумать.

— На войне, — он дёрнул углом рта, ненароком провалившись на короткое время в воспоминания, — будет нужно то, что работает точно, быстро, и без поломок! Помимо прецизионной работы, стоит подумать и над оборудованием, которое будет востребовано в полевых условиях, работать на котором будут не самые квалифицированные рабочие.

— Что-то, что можно перевезти на спине у мулов, разобрать и собрать в пыли, под дождём, — добавил он чуть позже. — И чтобы при этом не ломалось от первого же удара молотком или падения с повозки.

— Нам нужно разработать модульные компоненты. Переносные, обслуживаемые на месте. Минимум деталей, максимум надёжности. Я уже составил список — завтра покажу.

— А измерительный инструмент? — едва заметно нервничая, спросил один из молодых техников, переглянувшись с одним из стариков и подавая чертёжи. — Можно поставить на поток наши калиброванные шаблоны.

— Годно, — кивнул Георг, бегло глянув в бумаги, — будет востребовано в инженерных частях и артиллерии, в оружейных мастерских.

— И подумайте, — бросил он в сторону чертёжников, — о комплектах для ремонта телеграфа. Эти линии будут резать, рвать, они критичны. Работающих на месте будет мало, квалификация их — самая сомнительная, так что инструменты должны быть самыми простыми.

— Запомните, господа, — сказал после короткой паузы, — Я не просто ваш начальник, — мы в одной лодке. Если вытянем — поднимемся. Если ошибёмся…

Он не договорил, давая время осмыслить, и видя с радостью, что идея команды нашли в рабочих отклик.

— Хорошо, господа, — подытожил он, — За дело! Работайте пока, думайте, а вечером обсудим.

Работы возобновились, но тише обычного, звук будто вязнет в мыслях, ожиданиях и чаяниях.

Георг, чуть постояв, подошёл к верстаку, где над чертежами корпел Йозеф Кляйн, худощавый, молчаливый мастер с тонкими прокуренными пальцами и привычкой зажёвывать карандаш.

— Что скажешь, Йозеф?

— У нас есть задел, — медленно отозвался тот, Старые чертежи. Я когда ещё в Ганновере был — видел прототип быстросборного токарного станка для сапёров. Полевой вариант.

— Надёжный?

— Если довести прототип до ума и собрать правильно — да. Вес — меньше двух центнеров. Можно перевезти на повозке, устанавливается на три упора, без фундамента, работает от ножного или ручного привода.

— А работа? — поинтересовался хозяин мастерской.

— Стандарт, — пожал плечами Йозеф, вытащив наконец изо рта обмусоленный карандаш, мельком взглянув на него с недоумением, и, чуть смутившись под весёлым взглядом Георга, отложил на верстак, — Мы сделаем свой комплект, на шесть операций. Можно точить втулки, вал, резьбу подгонять… всё, что у полевой артиллерии или телеграфистов слетает.

— Бронзовые направляющие выдержит? — поинтересовался попаданец.

— С натяжкой, но выдержит, — уверенно отозвался Йозеф, — Главное — посадка, ну и бронза должна быть хорошего качества, а с этим мы справимся, не впервой, литейщики у нас отличные.

— Тогда работай, — приказал Георг. В голове уже складывался заказ — армейские мастерские, походные лагеря, ремонтное обеспечение артиллерии, телеграфных линий, даже флотских баз. Пора подумать о расширении производства…

— Сколько времени тебе нужно?

— На сборку прототипа? — Кляйн задумался, — С неделю, может, десять дней. На подготовку партии — три, максимум четыре недели, если металла хватит, и дёргать никто не будет.

— Хватит, — чуть помедлив, пообещал Георг. — Начинай. Назови троих, кого хочешь в помощь, полный приоритет.

Йозеф не улыбнулся, но в его глазах мелькнул огонёк. Он встал, отложил чертёж, потянулся за новым листом.

— У меня уже есть идея, как упростить передачу крутящего момента. Без шестерни, прямая муфта.

— Тогда действуй, — кивнул попаданец.

Георг отдал ещё несколько распоряжений, развернулся и пошёл прочь из мастерской, на ходу перебирая в уме, кому показать прототип, с кем обсудить возможный контракт. Вариантов немало, и, с учётом капиталов, родственных и дружественных связей, политических пристрастий и амбиций, равно как и деловых качеств, это то ещё минное поле!

Выйдя из мастерской, он решил не ловить извозчика, а пройтись по городу, подышать городским смогом и настроениями, своими глазами посмотреть, как реагирует Нью-Йорк на начало войны. А отреагировал он болезненно…

— Конгресс продал душу дьяволу, — орал какой-то долговязый желчный тип в потёртом сюртуке, взобравшись на перевёрнутую тележку молочника, собирая толпу, — Они покусились на частную собственность!

Попаданец, чуть нахмурившись, остановился, не совсем понимая контекст, но потом речь зашла о живом имуществе, то бишь чернокожих невольников, и он, скривившись, пошёл дальше. Ничего нового… отношение к людям, как к скоту, притом нередко в буквальном смысле, не только