На Литовской земле - Борис Владимирович Сапожников Страница 7

Потоцкий донёс-таки лошку до рта и спокойно прожевал кусок разваренного гуляша. Говорить пока не спешил.

— Да и вообще, пан Станислав, — завершил я свою короткую речь, — я более не намерен сопровождать шляхтичей. По прибытии в Литву они свободны и обязаны лишь клятвой, принесённой на святом кресте и образе Богородицы, да выплатой суммы, назначенной государем. Иными словами они могут отправляться на все четыре стороны.

— Вы гоните их, — заметил пришедший в себя достаточно, чтобы выдать нечто осмысленное Потоцкий, — но меня оставляете при себе.

— Лишь из сердечной привязанности к вам, пан Станислав, — заверил я его, — но ежели желаете, то хоть сейчас вольны отправиться куда вашей душе угодно. В русских землях вам нужна была подорожная и сопровождение, особенно на Смоленщине, но теперь в этом нужда отпала — и вы, и остальные шляхтичи совершенно свободны.

За спиной я услышал страдальческий выдох корчмаря, который понял, что ничего ему и остальным не светит. Платить за ляхов я не буду, а у них самих денег нет — из плена ведь едут да ещё и должны выкуп за себя заплатить. Придётся ему довольствоваться моим серебром, что заплачу за самого Потоцкого, с остальными же шляхтичами пускай сам разбирается.

В Рудне мы и так задержались, и на следующий день немного поредевший отряд наш двинулся дальше по дороге на Вильно. Кое-кто шляхтичей предпочёл покинуть его сразу же, узнав от Потоцкого, что они свободны в передвижении, а кроме того, что платить за них больше никто не будет. Однако большая часть ляхов решила ехать с нами и дальше, хотя бы до Витебска. Это уже не местечко, а большой город, там куда больше возможностей да и знакомых встретить можно.

По пути к Витебску нас застал первый снег. Он ложился на землю, прихваченную ночным морозцем, однако довольно скоро мог превратить дорогу в непроходимое месиво, настоящую реку грязи. И потому мы поспешили в Витебск, чтобы не застрять в пути. Снег усилился, но не лёг прочно, чтобы можно было продолжить путь на санях по настоящему первопутку. Так что мы застряли в Витебске надолго, ожидая, когда снег или мороз снова сделают дорогу на Вильно хотя бы относительно проходимой. И это ввело меня в непредвиденные, но весьма чувствительные расходы.

Большая часть ляхов, наконец, покинула нас, отправившись по домам. Мне оставалось только надеяться, что они соберут деньги и отправят их в Москву, хотя верилось в это с трудом. И не из-за вероломства поляков, но потому, что денег этих у них просто нет. Отпускали далеко не самых богатых пленников, и многие из них закладывали всё, чтобы купить дорогого гусарского коня, недешёвый доспех и оружие в надежде покрыть все расходы за счёт трофеев. В итоге они остались без всего этого, с одними долгами, платить которые банально нечем. Ну да о том пускай у них голова болит. Но на эти деньги никто в Москве всерьёз не рассчитывал, конечно. Просто жест доброй воли, который заодно позволяет избавиться от некоторого количества ненужных ртов. Ведь всех пленников надо кормить и содержать сообразно их дворянскому статусу, что вводит казну в известные расходы.

[1]Начиная по крайней мере с Ивана Грозного известно три типа печатей, каждая из которых обладала своей степенью важности и использовалась по необходимости при заверении грамот: большая государственная или «Росийского Царства» с двуглавым орлом и полным «титлом» (титулом) для дипломатических сношений изначально со всеми независимыми, а позднее с важнейшими странами, складная двусторонняя (на одной орёл, на другой обыкновенно «ездец») «кормленая» с сокращённым титулом для жалованных грамот и дипломатических сношений с остальными суверенными правителями и примерно такого же размера односторонняя «воротная» (от того, что думные дьяки носили её на шее) с таким же титулом для остальных документов, включая грамоты к калмыцким тайшам

[2]Приказ Большого прихода (или просто Большой приход, как он назван у Котошихина) — один из приказов в Русском царстве, появляется в первый раз в 1573 г. В нём сидели окольничий и два дьяка. Доходы приказа были свыше 500 тыс. руб. и составлялись из сборов с лавок, с гостиных дворов в Москве и в городах, с погребов, с мер для питья и товаров, с таможен, мыт, перевозов, мостовщины. Деньги эти расходовались на содержание приезжавших в Москву в посольствах иноземцев, а также иноземных купцов; на выдачу содержания русским послам, отправляемым за границу; на постройку судов и покупку товаров; на жалованье подьячим, работникам при судах и при царском соляном дворе

[3] 1 гарнец равен 3,2798 литра

Глава 2

Свой чужой город

В Витебске мы застряли на две недели, до начала ноября, когда снег, наконец, лёг настолько плотно, чтобы мы смогли отправиться дальше на санях. До этого времени я снял в городе вполне приличный дом со своим двором неподалёку от ратуши. В нём вполне разместились все, кто остался в посольстве. Станислав Потоцкий, к слову, не спешил уезжать, более того, именно он нашёл этот дом и сговорился о цене съёма с магистратом. Дом с двором, где мы поселились, принадлежал кому-то из членов этого самого магистрата, однако тот по состоянию здоровья всю зиму проводил у себя в имении, возвращаясь к делам только весной. Поэтому и цена оказалась относительно невысока, хотя и не лучшим образом сказалась на моих финансах. Несмотря даже на то, что Потоцкий внёс часть из денег, которые каким-то образом сумел добыть в Витебске. Я, конечно же, не стал напоминать ему о выкупе, пускай сам решает, когда и какие деньги слать в Москву. Сейчас его вклад весьма существенно помог мне, и на том спасибо.

Было и ещё одно обстоятельство, недолгими днями и долгими вечерами мы со Станиславом Потоцким беседовали об истории Польши и Великого княжества Литовского, и беседы эти оказались весьма познавательны для меня.

Я даже примерно не представлял себе, что такое княжество Литовское, и почему оно вроде как одно государство с Польшей, а вроде и нет. Все представления у меня были на уровне старинного фильма «Крестоносцы», где Польшей и Литвой правили то ли родные братья, то ли двоюродные братья Ягелло и Витовт. Память князя Скопина тоже не особо помогала, его знания о ближайшем соседе были весьма отрывочны и касались в основном дня текущего — короля и видных магнатов, а ещё, конечно же, качеств воинов, оружия и