Бои местного значения (СИ) - Зурков Дмитрий Страница 33

— Вы называете банальную драку с битьём посуды в фешенебельной ресторации поступком? — Великокняжеская интонация звучит демонстративно удивлённо.

— Никак нет. Это не было кабацкой дракой, Ваше императорское высочество. Дал мерзавцу пару пощёчин, дабы он прислал вызов на дуэль, и я мог спокойно его убить на законных основаниях.

— Сломанная нижняя челюсть и треснувшие рёбра — это следствие пары пощёчин?..

Вот мне интересненько, откуда такие точные данные? Не иначе в той тонюсенькой папочке, лежащей на столе, собрана вся информация. И по случаю в «Медведе», и вообще по Вашему покорному слуге. Вот и проверим…

— Я не виноват, что он оказался таким слабаком.

— А почему нельзя было самому вызвать его? Что этому помешало?

— Тогда бы пришлось озвучить причину вызова, а мне этого не хотелось бы. Вопрос достаточно щепетильный.

— Может быть мне, всё же, назовёте её?

— Этот человек добивался благосклонности моей супруги ещё до моего с ней знакомства, к чему она не давала ни малейшего повода. А после того, как она предпочла меня ему, решил сделать всё, чтобы она никому не досталась, и приложил все силы к тому, чтобы покушение на неё было удачным. Доказательств у меня нет, но я это знаю, и он знает, что я знаю.

— И что вы будете делать, если он не пришлёт секундантов?

— Отправлю его на больничную койку ещё раз. Если понадобится, то ещё и ещё. Пока он не поймёт, что единственный выход — встать к барьеру.

— Хорошо, оставим это… Ваш рапорт об отставке… Не слишком ли поспешное решение, навеянное эмоциями? В конце концов, за семь лет от младшего офицера роты дойти до полкового командира — очень удачная карьера, которой похвастаться может далеко не каждый.

— Ваше Императорское высочество! Мой полк медленно умирает. Умирает уже лет пять. — Изо всех сил пытаюсь сохранить невозмутимость, не замечая взлетевшие вверх от недоумения великокняжеские бровки, и выдать полуправду за истину. — С тех пор, как окончилась война. Не знаю, известно ли это Вашему Императорскому высочеству, но солдат, пришедший тогда ещё в роту, которой я командовал, считался полноправным бойцом только после того, как проходил своеобразный обряд. Он должен был пройти линию фронта, собственноручно прирезать германского солдата и забрать его винтовку, которая становилась потом его личным оружием.

Какое-то время после войны мы держались на старом запале, но вот уже четыре года вокруг нас мирная жизнь и поэтому мой полк умирает. Они выполняют все нормативы, но они уже не готовы к войне. Впрочем, также, как и вся армия. Самым обидным является то, что боевой генерал, некогда рубивший своей шашкой в мелкую щепу мебель в штабе из-за того, что вторые эшелоны не были своевременно подтянуты, вследствие чего наступление и захлебнулось, сейчас бумажным фитюлькам придаёт значения больше, чем поддержанием вверенных подразделений в состоянии немедленной готовности ответить на удар неприятеля!

Именно поэтому венцом моей карьеры являются полковничьи погоны. Генеральские для меня недосягаемы, да и командовать бригадой никто не поставит…

Возникает небольшая пауза, Ник Ник встаёт и подходит к окну. Я торчу по стойке «Смирно» возле стола, как тот тополь на Плющихе… Что он там высматривает — не знаю, но молчание длится уже больше минуты…

— Вы решили избрать себе другую стезю? Если не секрет, — какую же? — Интересуется Великий князь, возвращаясь в своё кресло и жестом указывая мне снова приземлить свою задницу на стул для посетителей.

— Генерал-майор Фёдоров давно звал меня к себе в Офицерскую стрелковую школу. Полковником там делать нечего, а вот вольнонаёмным инженером вполне можно поэкспериментировать в своё удовольствие. Но прежде я согласился оказать академику Павлову одну услугу. Он тесно сотрудничает с ГЭОНом… Виноват, Геологической Экспедицией Особого Назначения. На следующей неделе очередная исследовательская группа отправляется на побережье Байкала с новыми приборами, разработанными в Академграде. Иван Петрович попросил взять на себя организацию охраны геологов и оборудования. И то, и другое может представлять большой интерес как для отечественных золотопромышленников, так и для их иностранных коллег…

Ник Ник опять молчит с полминуты, внимательно глядя на меня, затем решается сделать «предложение, от которого я не смогу отказаться».

— Полковник, как вы посмотрите на то, если я предложу вам снова заняться привычным делом, но без всякой бумажной волокиты, и ограничения в финансировании? Вы уволены в отставку «с мундиром», значит, можете снова поступить на службу, но уже в другом месте…

Так, это уже интересно. Ну, давай, сказал «А», говори «Б». Прельщай, соблазняй и уговаривай меня. Желательно с максимумом подробностей…

— … В вашу бригаду на учёбу из каждого гвардейского полка постоянно отправляют обер-офицеров и нижних чинов. Но одно дело — краткие курсы длительностью в месяц и совсем другое — иметь на постоянной основе батальон, выученный воевать по новым правилам…

А ты, умняша, так и не догадался, почему мы лейбов учим быстро и не совсем на должном уровне? Да потому, что гвардию и Питерский гарнизон тебе отдали! Оно нам надо, возможных «конкурентов» в борьбе за Власть обучать?..

— … Указ о создании Отдельного батальона, прикомандированного к Лейб-гвардии Егерскому полку. Полковник барон фон Штакельберг будет уведомлён о вашем особом статусе и касательства к делам батальона иметь не будет. Восстановившись на службе полковником, зачисляетесь в Гвардию и соответствуете чином армейскому генерал-майору. Ротных командиров и других офицеров подберёте сами, касаемо нижних чинов — выбираете любых, как только призвавшихся, так и проходящих службу. Всё, что будет необходимо для полноценных занятий, будет представлено. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы создать батальон, по своим качествам не уступающий 1-му Отдельному Нарочанскому батальону во время войны. Если вы её выполните, тут же появится возможность получить погоны генерала Свиты Его Императорского Величества…

Его Величества… Не Её… Его… Это оговорка по Фрейду, или провокация?.. Ладно, не суть… Позже разберёмся… Пока нужно жевать сопли и тянуть резину в долгий ящик:

— Ваше Императорское высочество! Для меня будет великой честью принять предложение Вашего Императорского высочества! Но прошу понять меня правильно — академик Павлов очень рассчитывает на моё участие в этой экспедиции. Потому я нижайше прошу дать мне отсрочку до конца лета, дабы я мог сдержать данное мною слово. — Всю эту белиберду проговариваю, уже поднявшись и замерев в строевой стойке, дабы не затягивать аудиенцию у столь занятой государственными делами высочайшей и августейшей персоны. — Тем более, что с первого октября начнётся очередной призыв…

Глава 18.

Мы едем-едем-едем в далёкие края!.. Надоело хуже горькой редьки и абсолютно нихрена не отражает эмоциональную атмосферу ну очень, блин, долгоиграющего вояжа!.. О!.. Впереди — дорога, дорога, дорога, позади — дорога, дорога и… и дым!..

Неделю уже маринуемся, сегодня седьмые сутки пошли, как едем. Осталось, правда, немного, если считать общую продолжительность дороги. Сейчас будет Ачинск, потом Красноярск, а там и до Куэнги недалеко, где наши теплушки другой паровоз потянет уже по Амурской чугунке до Суражевки.

От щедрот начальственных нам досталось аж три сарая на колёсах серии «НТВ», что на русском железнодорожно-разговорном означает «Нормальный товарный вагон». Те, кто придумали такое название, обладают поистине огромным чувством юмора. Чёрного-пречёрного такого. Потому, как на площади в целых восемнадцать квадратных метров полагалось размещать сорок человек. На трёхэтажных нарах. Была б возможность, собрал бы этих шутников в озвученном количестве, запихнул бы в их изобретение, прицепил к экспрессу «Москва-Владивосток» и приказал бы конвою, пока не доедут до конечной, открывать огонь на поражение при малейшей попытке высунуть нос за пределы сего комфортабельного транспортного средства.