Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские Страница 33

покойника. Мол, это он, Огневиком, к ней через трубу залетал, там, где железа заговоренного не было. И болтали так спокойно, будто труп перед ними не лежал. А Анна глянула только раз один в темное окно шестка. И почудилось ей, что кто-то есть внутри печи. Затаился от людей, спрятался и смотрит на нее из-за загнетки. Анна даже вскрикнуть не успела, просто молча сомлела на месте. Бабы заохали-закудахтали и так притомную отвезли домой. По дороге отошла, но как приехали, так и слегла почти на месяц. Встать не могла, просто лежала в кровати, словно вытянул тот взгляд из нее все силы.

Воспоминание всколыхнуло Анну. Она вскочила с кровати. Даже не обратила внимания на разорванную рубаху, которая лежала у самых ног. Просто перешагнула через нее. Не одеваясь, заспешила к кадке с водой, стоящей в углу. Быстрее. Сполоснуть лицо, смыть ночное наваждение. У кадки на полочке всегда стояли оплывшие свечные огарки. Анна и не помнила, что палили свечи ночью. Хотя… Она любила их мерцающий теплый свет и запах. Запах. Анна остановилась. В комнате пахло не так, как обычно. В воздухе витал терпкий, немного сладковатый запах. С чуть заметной нотой сырости и тлена. Это был тот самый запах, что был вчера от Савелия. Тот запах, который так напугал ее ночью.

Она же знала этот запах. Ноги подкосились, и Анна медленно опустилась на пол. В детстве, когда они с подружками ходили по грибы, Анна набрела в лесу на маленькую покосившуюся избушку. Она только заглянула внутрь — и чуть не умерла со страху. Внутри лежал свернувшийся калачиком высохший труп старика, в давно истлевшей одежде. Запах. Он пах точно так же, как Савелий. Смертью и тленом. Как тогда Анна не умерла на месте от испуга, она и сама не поняла. Бежала, куда глаза глядят, пока случайно не наткнулась на своих подружек. Они, конечно, ей не поверили. Но потом Анна слышала, как отец говорил матери о древнем народе, о чуди, которая когда-то жила в этих краях, и о могиле их волхва, которую он видел в лесу.

И вот теперь снова этот запах. Ноги стали ватными. Но Анна собралась с силами, поднялась с пола и сделала один шаг к кадке. Хотела зачерпнуть воды, чтобы освежить лицо, но остановилась. Из серого, чуть подрагивающего зеркала водной глади на нее смотрело знакомое и в то же время чужое лицо. Волосы были растрепаны и спутаны. Черты как-то обострились, стали резче. Но Анне так даже больше понравилось. Вот только глаза… Они как будто чуть запали внутрь, темнотой глубоких кругов-омутов.

Анна провела по лицу рукой. Опустила ее ниже, на грудь, потом на шею. Ойкнула. Придвинулась ближе к кадке. На шее, около пульсирующей вены, были две красные язвочки. С темными, почти черными пятнышками посередине. Анна отступила на шаг — и как подкошенная рухнула на пол.

* * *

Не свет ни заря, Анна бросилась в церковь. Растолкала кучера, приказала отвезти в Покровскую церковь, что стояла на окраине села. В этот утренний час в маленькой деревянной церкви прихожан почти не было. Пара беременных молодух, десяток старух, пара стариков и зевающая детвора. Мужики и бабы все были на утреннем покосе. Пока роса — лезвие косы легко скользило по блестящей на лучах восходящего солнца траве. Через узкие оконца внутрь церкви проникал мягкий, бледный свет, окрашивая деревянные стены в теплые золотистые тона. Анна встала с левой стороны, у самого входа. В воздухе витал знакомый с детства запах свечей и легкий аромат ладана от кадила, которое неспешно раскачивалось в руках священника. Сизый дым поднимался вверх, растворяясь под потолком. С потрескавшихся от старости стен на Анну смотрели старые закопченные иконы. На их потемневших ликах отражались отблески пламени свечей. От этого взгляды выведенных краской глаз казались теплыми и живыми.

Анна стояла в полумраке, вдыхая этот запах. Она закрыла глаза, и ее сознание уносилось в воспоминания. Когда-то, маленькой девочкой, она приходила сюда вместе с матерью, и эти запахи казались ей чем-то волшебным, таинственным. Теплый, спокойный свет свечей, мягкий треск фитилей, величественные лики на иконах — все это было таким же, как и тогда. Голос священника был таким же, как и в ее детстве. Ровный, спокойный, наполненный умиротворением. Он лился по церкви, касаясь каждого пришедшего в святую обитель. Успокаивал, проникая в самые глубины души. Анна слушала его, снова почувствовала себя той маленькой девочкой, для которой церковь была волшебным местом, где она обретала покой и умиротворение.

Запахи, тени и свет, голоса и воспоминания — все слилось в один поток, где прошлое и настоящее встретились. Анна стояла, как тогда много лет назад, и на какое-то время душа ее снова оказалась в том же теплом и знакомом мире. На душе неожиданно потеплело. Это ощущение было поначалу почти незаметным, словно мягкое, едва уловимое прикосновение. Словно луч света пробился сквозь ее внутреннюю тьму. Оно согревало ее изнутри, осторожно разливаясь по груди. С каждой секундой тепло становилось все сильнее, будто оживляя давно угасшие чувства.

Оно шло дальше, струясь по ее телу, как река, разливаясь в руках, пока, наконец, не достигло плеча — того места, где находились ранки, сделанные Савелием. Внезапный жгучий огонь словно обжег ее изнутри. Ранки, которые давно казались затянувшимися, внезапно ожили, вспыхнув невыносимой болью. Она схватилась за плечо, пытаясь загнать эту боль обратно, не дать ей вырваться наружу. Но все напрасно. Боль становилась лишь сильнее, обжигая, словно раскаленное железо.

Анна почувствовала, как ее разум затуманивается. Мир вокруг нее начал расплываться. Рана на плече пылала, вытягивая из нее все силы. Боль была такой острой и жгучей, что каждый вздох давался с трудом, а глаза наполнились слезами. Она уже не могла справиться с этой мукой и застонала. Голос священника оборвался, все лица, стоящих в храме, повернулись в ее сторону. Ноги сами понесли Анну к выходу. Она выбежала из церкви, словно спасаясь от невидимого пламени, сжигающего ее изнутри. Холодный воздух снаружи резко ударил ей в лицо, но это не принесло облегчения. Плечо по-прежнему горело, оставляя ее в плену невыносимой боли. Она охнула. Бог отказался от нее! От этой мысли внутри у Анны что-то оборвалось. Голова закружилась, ноги подкосились, и она упала прямо на покрытую утренней росой траву.

Глава 12: Душа неотпетая

Телега, подпрыгивая и отчаянно скрипя на кочках, медленно ехала по