Юго-западное направление - Алексей Дягилев Страница 31

была на пару размеров меньше, чем нужно, и обтягивала в облипочку все выпирающие части женского тела. А у Иванны было чему выпирать. И кому же из нормальных мужиков, не нравились в подростковом возрасте «пионерки»? Не юные пионерки, которые отдыхали в одном отряде с тобой, а молодые вожатки, как мы их между собой называли. Нет, девочки мальчикам тоже нравились, но студентки пединститута возбуждали совершенно другие чувства.

— Вот постиралась, а переодеться больше и не во что. — Притворно засмущалась Иванна, накручивая на пальчик один из концов пионерского галстука, когда мы встретились на закате, за полчаса до отбоя.

— Бывает. А так ты мне ещё больше нравишься. — Не стал я скрывать своего восхищения. — Но по центральным аллеям в таком виде не погуляешь. Пойдём-ка лучше на спортплощадку, там мы не будем привлекать излишнего внимания.

— Тогда догоняй. — Озорно сверкнув голубыми глазами, спуртанула спортсменка с высокого старта.

— Догоню — изнасявкаю, не догоню, всё равно изнасявкаю. — Подумал я про себя и ломанулся за ней.

Если бы шустрая комсомолка не поддалась, то хрен бы я её догнал и поцеловал. Хорошо ей бегать в спортивной форме и босиком, а на мне тяжёлые сапоги, да ещё кобура с пистолетом. Нагрудные карманы набиты запасными магазинами, а в кармане галифе ручная граната. И всё это только потому, что я просто пошёл на свидание, поэтому трофейный автомат вместе с подсумком и сдал в оружейку.

— А так слабо? — запрыгнув на перекладину, начала крутиться на ней комсомолка, прям как обезьянка в цирке.

— Да нет, не слабо. Освобождай снаряд, сейчас покажу. — Пошлёпал я её по упругой попке, улучив удобный момент, пока она висела на турнике.

Ну а после телячьих нежностей, когда она ловко спрыгнула прямо в мои объятия, пришлось сдержать слово, переодеться в спортивную форму и показать класс. Раздеваться до каликов я не стал, только снял портупею с ремнём, гимнастёрку и вытащил из кармана гранату. Да это просто праздник какой-то, крутиться на перекладине, когда у тебя ничего не болит, нет лишнего жира на брюхе, а ты молодой и сильный. Так что подъём с переворотом несколько раз для разминки, склёпка и выход силой, как на одну, так и сразу на обе руки и так по кругу. В общем, раззудись плечо. Солнышко я крутить не стал, всё-таки ещё не достаточно размялся, зато выполнил эффектный соскок и приземлился на обе ноги под аплодисменты радостной зрительницы.

— Ой, а это что? — видимо желая подать мне гимнастёрку, наклонилась над моей одеждой Иванна и подняла «лимонку».

— Боевая граната Ф-1. — Не стал я секретничать на ровном месте.

— А что у неё нужно откручивать, чтобы она взорвалась? — интересуется любопытная комсомолка.

— Вот тут как раз откручивать ничего не надо. Просто зажимаешь рычаг, разгибаешь усики и дёргаешь за кольцо. После чего бросай.

— А в руке она не взорвётся?

— Эта нет. Она же ручная. Давай сюда. — Протягиваю я руку, чтобы забрать гранату, пока любопытная не выдернула чеку, так как она начала разгибать усики.

— Угадай где? — решила позаигрывать со мной девушка, спрятав лимонку за спину.

— В этой. — Трогаю я её за правую руку.

— Вот и не угадал. — Поднимает она пустую ладонь.

— Тогда в этой. — Хватаю я шалунью за левый локоток.

— А тю-тю. — Крутит она перед собой уже обе руки. — О-ой! А кто это там? Уставилась мне за спину «юная пионерка», вытаращив свои ясные очи от неожиданности.

Разворачиваюсь кругом, но понимаю, что поздно, так как из кустов, растущих метрах в десяти от турника выходят трое, и направляются к нам. У идущего впереди сержанта наган, направленный на меня. У второго красноармейца такой же ствол. А третий просто держит руки в карманах. Дёргаться бесполезно, от пули не убежишь, а свой пистолет я даже не успею достать.

— Не помешаем? — осведомляется сержант, остановившись в пяти метрах от нас. — Правильно делаешь, мусорок, что не дёргаешься. Пакли только в гору задери, а то кошёлка твоя вон с понятием, а ты и не догадался. А теперь пять шагов назад. — Подходят они к моим вещам, по мере того, как мы отходим от них и останавливаемся возле ямы с песком для прыжков в длину.

— Глянь, Хитрый, чего там? — Кивает он безоружному подельнику, продолжая держать меня на мушке. Цветков также направил свой ствол в нашу сторону. Стоят суки грамотно, держа меня под перекрёстным огнём.

— Есть ствол. И маслят до кучи. А вот и ксива, только карточку переклеить. — Роется в карманах моей гимнастёрки Хитрый, оттащив вещи в сторону.

— А я чего говорил. Будет нам и волына, и ксивы нормальные, не зря мы сюда забрели. Сделаешь нам ксивы, легавый? Лялька твоя нарисует, а ты подмахнёшь и печать поставишь. — Спрашивает сержант Пашкевич. — Что-то на допросе я у него таких интонаций не заметил, сидел тише воды и прилежно отвечал на все вопросы.

— А взамен что? — нарочито сглотнув ком в горле, вступаю я в переговоры с диверсантами. Вряд ли это обычные уголовники, наверняка какую-то подготовку прошли, а вот теперь их заслали. Только с какой целью?

— Жизнь. И ляльку тебе оставим, только попользуемся слегка. Ну да от неё не убудет. Только на пользу пойдёт. — Глумится сержант

— А ты часом рамсы не попутал, баклан перелётный? Вы на кого, сявки, батон крошите? Ты в курсе мазурик пархатый, что уже вышку себе подписал. А ну пушки бросили и мордой в землю! — Наезжаю я на жуликов, желая вывести из себя, вдруг кто решит подойти ближе и дать мне в морду, а там посмотрим, на чьей стороне фортуна. Не впечатлил.

— Складно поёшь, мусорок. Только горбатого будешь перед своей лялькой лепить. Так что ботало своё прикуси и слушай, что тебе говорят. Иначе маруху твою на ремни порежем. И тебя за одно. Хотя чего ждать, прямо сейчас и начнём. Иди-ка сюда, синеокая, чего спряталась, дядя добрый, он не укусит. — Делает он приглашающий жест Иванне, стоящей у меня за спиной.

Отчётливо слышу, как колотится сердце девушки, когда она сильно прижимается своей грудью к моей спине. Но сделать ничего не могу. Кричать бесполезно, тут же завалят и убегут. Посты у нас только по внешнему