Воронцов. Перезагрузка. Книга 4 - Ник Тарасов Страница 30

Я кивнул. Действительно, удобная схема. Нам нужно только доставить стекло до Тулы, а дальше уже забота петербургских купцов.

— А до Тулы как доставлять будем? — уточнил я. — Стекло — товар хрупкий, битое никому не нужно.

— Это мы уже обговорили, — сказал Игорь Савельевич. — У меня есть специальные ящики, обитые войлоком изнутри. В них стекло как в колыбельке лежит, не бьется. А дорогу до Тулы я знаю как свои пять пальцев, довезу в целости и сохранности.

Но это все детали, которые можно обсудить позже. Главное, что у нас появился постоянный покупатель на стекло, готовый платить хорошие деньги. А значит, наше производство будет расти и развиваться. И кто знает, может, со временем мы станем основными поставщиками стекла для всего Петербурга? Амбициозная цель, но почему бы и нет?

Пока мы беседовали, к нам подтянулся обоз. Скрип телег, фырканье лошадей и громкие голоса возниц разнеслись по всей деревне. Мужики, увидев гостей, подходили ближе — поглазеть на приезжих, перекинуться словом, узнать новости из внешнего мира. Бабы тоже вышли на крыльцо, с любопытством разглядывая повозки, гружёные товаром. Ребятишки с визгом носились между телегами, норовя заглянуть под рогожи и выпросить у купцов какую-нибудь городскую диковинку.

Игорь Савельевич, заметив, что все его люди уже на месте, встал, расправил плечи и зычным голосом скомандовал своим мужикам, чтоб выгружали то, что они привезли. Телеги, скрипя осями, подъехали ближе к амбару. Крепкие молодцы, ловко начали развязывать верёвки, крепившие груз.

— Осторожнее с тем ящиком! — крикнул Игорь Савельевич одному из своих людей, который слишком резво взялся за выгрузку. — Там формы для стекла! Повредишь — шкуру спущу!

Мужик сразу сбавил прыть и стал действовать аккуратнее, бережно снимая деревянный ящик с телеги и передавая его товарищу. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что же привёз купец. Помимо форм под маленькие бутылки, которые передал кузнец, они привезли ещё с десяток мешков зерна разного — пшеницы, ржи, ячменя, пару бочонков мёда, две свиньи в мешках, которые отчаянно визжали и вырывались, и ещё разного по мелочи — какие-то свёртки с тканями, ящички с инструментами, даже несколько книг в кожаных переплётах.

— Вот, Егор Андреевич, всё, как заказывали, — с гордостью сказал Игорь Савельевич, обводя рукой выгруженное добро. — И семена, и мёд липовый — специально у пасечника брал, который на монастырской земле стоит. Говорят, тамошние пчёлы собирают нектар с трав особых, целебных.

Я кивнул, рассматривая бочонки. Мёд — штука полезная, особенно зимой, когда простуды косят народ один за другим. Да и в наливку его можно добавлять — получится особый вкус. А семена — это вообще золото. В следующем году расширим посевы, будет у нас и своя пшеница, и рожь, и овёс для лошадей.

— А книги какие? — спросил я, указывая на кожаные переплёты.

— А, это вот те самые, про которые вы спрашивали, — ответил купец, поглаживая бороду. — Для обучения по грамоте да счету. Насилу нашел. Но для вас расстарался.

— Спасибо, Игорь Савельевич, — искренне поблагодарил я. — Это ценный груз.

— Мы в расчёте, Егор Андреевич, — сказал вдруг купец, и я вопросительно посмотрел на него, не совсем понимая, о чём речь.

— Как это? — спросил я, прикидывая стоимость привезённого товара. — Я же вам ещё ничего не заплатил за этот обоз.

— Так стекло же по девятнадцать рублей ушло, — пояснил Игорь Савельевич, хитро прищуриваясь, — а я вам по пятнадцать давал, когда покупал. Вот и пустил всю разницу на заказы, что вы говорили каждый раз привозить.

— Ну и хорошо, что в расчёте, — кивнул я, довольный такой честностью. Не каждый купец станет делиться прибылью, многие просто положили бы разницу себе в карман, и дело с концом. Но Игорь Савельевич был не такой — он ценил долгосрочное сотрудничество и понимал, что честная игра выгодна всем.

В это время Захар с Ильёй уже показывали мужикам с обоза, какие доски грузить на телеги. Я наблюдал, как они умело отбирают материал — брали и толстые, и тонкие доски, без сучков и трещин, хорошо просушенные. Такой товар в Туле хорошо пойдёт, и репутацию нашей лесопилки поддержит.

— Не дешёвки продаём, — с гордостью сказал Петр, хлопнув ладонью по одной из досок. — Первый сорт, хоть сразу в дело пускай.

Игорь Савельевич одобрительно кивнул, проводя рукой по гладкой поверхности дерева. Видно было, что он доволен качеством товара.

Я же тем временем задумался о стекле. Если у нас сейчас есть готовая партия, почему бы не отправить её с купцом? Чем быстрее стекло попадёт в Тулу, тем быстрее о нём узнают покупатели, тем больше будет спрос. Я окликнул Петра.

— Петро, — сказал я, подзывая его к себе, — съезди-ка верхом к Быстрянке и уточни у Семёна, сколько сейчас есть готовых стёкол. Туда езжай верхом, а назад с кем-то аккуратно в ящике, переложенное соломой, принесите в руках, пока мужики грузят доски. Да поторопитесь — обоз долго ждать не будет.

Петр кивнул, вскочил на коня и, гикнув, помчался в сторону Быстрянки, где у нас была устроена стекольная мастерская. Я посмотрел ему вслед, прикидывая, сколько времени займёт дорога туда и обратно. Если погонит коня, то за полчаса должен обернуться.

Я так прикинул, что штук двадцать можем отдать, и себе на одно-два окна ещё останется. Семён работал исправно, и запас стекла у нас был немаленький. А если мы хотим расширить производство, то нужно сначала убедиться, что сбыт налажен. Петербургские купцы — это, конечно, хорошо, но себя нужно зарекомендовать и в Туле, чтоб знали о нашей надёжности.

Время шло, доски уже были погружены, мужики привязывали их верёвками, чтобы не рассыпались в пути, а свиньи, выпущенные из мешков в загон к Прохору, уже успокоились и теперь с любопытством рыли землю, выискивая что-то съедобное. Игорь Савельевич уже хотел было отъезжать, когда я попросил его слегка задержаться.

— Куда спешить-то? — сказал я, глядя на солнце, которое ещё стояло высоко. — День в разгаре, успеете до темноты отъехать на приличное расстояние.

Тот сначала не понял, в чём дело, нахмурился, но я показал на лес,