Ветер перемен. Часть первая - Александр Заречный Страница 27

- Das ist alles. Danke schon und alles Gute. - и с гордостью посмотрел на меня.

Я показал ему большой палец и повернулся к Габриэль:

- Подожди меня. Ein monent! - мы тоже кое-чего можем.

Габи улыбнулась и кивнула головой.

Я почти бегом вернулся на сцену.

- Жека, возвращайтесь без меня, сейчас машина придёт, я пойду провожу девчонку!

- Ну ты даёшь! - Жека явно не ожидал такого, - Не гонишь? Согласилась?!

Я понимал его удивление. И сам Женька и особенно Лёха Алехин, который всегда таскался с нами к немцам, чтобы не скучать в полку, пытались познакомиться с немками, но всегда получали вежливый, но твёрдый отказ. Я пытался им объяснить, что ничего у них не выйдет:

- Лёха , ну ты представь, что скажут родители когда увидят свою дочь с таким бравым "русише зольдатен", как ты, от которого пивом несёт на два квартала?

Алексей пытался отвечать, но всё заглушал смех нашей группы.

И вдруг, тихоня Шурик идёт провожать немецкую девчонку! Единственный из всех! И, главное как легко это у него получилось!

- Эх, надо было мне её пригласить! - вышел наконец из столбняка Лёха.

- А что ж ты весь вечер просидел за кулисами? - подколол я его, надевая пиджак. - Но нет, Лёха, шансов у тебя было ровно ноль.

- Это почему? - подозрительно прищурился Алёхин.

- Ты давно в зеркало смотрел? Твою морду вместо светофора можно использовать, причём только в режиме "Стоп"! - ответил я и поспешил ретироваться. Спрыгивая в зал со сцены, услышал взрыв хохота за спиной.

Габриэль ждала меня недалеко от выхода. Одноклассники проходили мимо, некоторые звали её с собой, но она вежливо прощалась и отказывалась. Я подошёл к ней и сразу несколько девчонок заинтересованно посмотрели на меня.

"Она совсем не боится разговоров в школе! - мелькнуло у меня. Тогда я ещё не знал, что Габриэль абсолютно свободна в своих поступках и воспринимает совершенно спокойно чужое мнение о себе. Это её не волновало. Она просто поступала так, как считает нужным и правильным, а люди могут считать так, как они хотят. Так было заведено у них в семье. Родители никогда не навязывали своего мнения ни по какому вопросу и никогда даже не лезли с советами, пока их не спросят. В этом я убедился потом. Поэтому и в этот вечер, Габриэль встретив меня, человека, который мог что-то рассказать, чего она не знает, спокойно согласилась продолжить знакомство. Почему нет?

- Ты очень хорошо говоришь по русски. - сразу начал я с комплимента, причём заслуженного. - Он у вас как иностранный язык преподается?

Как-то неуклюже прозвучало.

- Да, - кивнула Габриэль. - И ещё английский.

- Ты и английский также знаешь ? - удивился я.

- Нет, английский я знаю немного лучше.

- Что? - не поверил я. - Это у вас так хорошо в школе языки преподают?

- У нас все предметы хорошо преподают. - спокойно ответила девушка. - Но английский мне помогает учить папа. Он очень хорошо говорит на этом языке.

- А он где его учил?

- Он был в плену в Англии четыре года. - просто сказала Габриэль.

Мне немного стало неловко и мы какое-то время шли молча. Нужно уходить от скользкой темы.

- Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал о Советском союзе? - вспомнил я её вопрос.

Она на секунду задумалась и спросила:

- В каком городе в Советском союзе ты живёшь?

- Я живу не в городе, а в станице, - ответил я. - в казачьей станице, в Чечне.

- Так много незнакомых слов... - нахмурилась Габриэль. - Что такое станица? Это как станция? Только большая?

- Нет, - улыбнулся я. - станица это такой посёлок, понимаешь? Маленький город или вернее, деревня.

- О, я знаю, что такое деревня! - девушка обрадовалась, что наконец поняла. - Там живут христиане и выращивают хлеб. - она вопросительно посмотрела на меня.

- Ну, в общем верно, - кивнул я. - только не христиане, а крестьяне. А те, кто живёт в станицах называются казаки.

- Казаки, - старательно повторила Габи, - а они не христиане?

- Христиане, только не католики. Просто люди, которые живут в деревнях и выращивают хлеб, называются крестьяне, а христиане это которые верят в Христа. И они могут жить где угодно - хоть в деревне, хоть в городе.

По-моему, я её совсем запутал.

- Не понятно? - спросил я .

- Крестьяне живут в деревне, а ка-за-ки - по слогам произнесла Габи, живут в станице.

- Точно! - обрадовался я. - Ты правильно поняла.

Габриэль удовлетворённо кивнула головой. Это была её привычка, как я узнаю позже, как бы ставить точку, при любом рассуждении или разговоре, когда она делала какой то вывод для себя.

- Казаки тоже выращивают хлеб? - продолжила расспросы Габи.

-Да, и хлеб тоже.

- Почему тогда они не называются крестьяне?

Вот дотошная девчонка!

- Я не очень хорошо знаю эту историю, - почувствовал я некоторое смущение - то же мне, казак, не знающий почему он зовётся казаком! - Но я читал, что казаки - это крестьяне, которые бежали из Центральной России от рабства на свободные земли: на Дон, на Днепр, на Терек. Там они строили свои станицы и жили, как крестьяне.

- А их не искали те, от кого они бежали? - спросила Габи. Интересно мыслит!

- Думаю, искали. - согласился я. - Точно, искали! А казаки вооружались, создавали свои войска для защиты. Были такие большие войска как Донское казачье войско или Запорожское. Запорожская сечь, - уточнил я и тут же подумал, что придётся объяснять, что такое Сечь. Как будто я знаю!

Но неожиданно Габи обрадовано заявила:

- Запорожская сечь, я знаю. Тарас Бульба!

- Точно! - обрадовался я, что избежал "плавания" в вопросах истории. И неожиданно для себя зачем - то добавил:

- Бульба - это картошка.

- Почему, картошка? - не поняла Габриэль. Господи, зачем я это сказал?!

- Бульба - это картошка на украинском языке, - ответил я и добавил - и на белорусском, тоже.

Сейчас она спросит меня про Белоруссию. Куда я лезу? Нужно выруливать на те темы, которые обычно обсуждают парни