Патриот. Смута. Том 3 - Евгений Колдаев Страница 26

Он уже видел это, близ того малого, безымянного хутора. Как трепетая на ветру оперенными своими крыльями, малый отряд ляхов с пиками в латах сбил с позиций его верных людей, после чего…

Это стоило ему пятерых верных друзей. От этого удара орда и за четыре года не оправилась, как и он сам. Сейчас он собрал не десять, а лишь две тысячи.

Богатур молчал, и это свидетельствовало о ситуации лучше его слов.

— Собери лучших из них! Лучших. Ты их поведешь.

Дивеев недовольно засопел, но ничего не ответил.

— Ну?

— Дозволь сказать, мудрый мурза.

— Говори.

— Это будет непросто. Эти люди…

— Я знаю, друг мой. Знаю. Поэтому требую это от тебя. Это сделаешь именно ты и только ты. Поведешь их в обманный маневр. Там не нужно ничего — ни стойкость, ни умение, только связать боем и показать напор. Все. Нужно дать им то, что они хотят. Легкий бой, возня на месте и стрельба. А русским показать, что мы хотим ударить там, где они ждут.

— Рассчитываю на твою мудрость.

— Рус перебежчик, Жук, что строил для нас переправу, писал, что сделал просеку. Он сделал так, чтобы мы быстро прошли и двинулись на север. Там нас будет ждать этот их воевода. И надо сделать вид. Просто вид, что мы ударим там. — Мурза сделал паузу. — Поэтому возьми этих никчемных шайтанов. Собери полтысячи самых отважных, бесшабашных и чего уж там, глупых псов. И веди их.

— Хорошо, мурза. — Богатур поклонился. — Что-то еще?

— Иди.

Он вышел, и Кант-Темир остался один в шатре. Ему стало чуть спокойнее на душе.

У этого Барсука людей меньше тысячи. У меня — две, верных и надежных насколько это возможно. Это превосходство! Нас больше! И еще… Нужно использовать этих никчемных союзников, чтобы хоть как-то усилить себя. Сделать трех, а то и четырехкратное преимущество.

Тогда русским конец. Барсук издохнет в своей норе. Он же не посмеет вылезти наружу, видя, что нас орда. И мы забьем его! Втопчем в землю копытами! Посечем саблями!

Мурза улыбнулся. План в его голове складывался.

— Утром мы выступим с первыми лучами алого рассвета, как сказал Ибн-Рауд. Мудрый бахши.

Проговорив это, Кан-Темир отправился раздавать приказы и проверять последние приготовления к завтрашнему переходу перед боем. Завтра его ждала слава! Он верил в это! Завтра алое зарево вновь разгорится над степью, и память предков великого Чингисхана забурлит в их жилах с новой силой.

* * *

Ночь прошла тихо. Я проснулся, потянулся, сделал легкую разминку.

Сегодня важный день. Сегодня мы встретим татар и рассудим — кому стоять на этой земле, нам или им. Сегодня тот самый — момент истины из которого разгорится пламя. Зарево нашей будущей победы и торжества русского оружия.

Я верю в это, я готов и у меня есть план. Поглядим, что сможешь противопоставить мне — Кровавый меч.

Глава 10

Я, разгоряченный утренней зарядкой, вышел в исподнем в основную комнату. Здесь все еще спали в протопленной, слегка давящей теплоте. От печки тянулись ароматы готовящегося в ночь завтрака. Каша, ммм… Объеденье, аж слюнки потекли. Но сперва…

— Ванька, водные процедуры!

Слуга вскочил, начал продирать глаза.

— А, ааа? Татары?

— К колодцу идем. — Усмехнулся я. — Закалка и умывание, залог здоровья и крепости духа.

Он уставился на меня, затем резко начал натягивать сапоги.

— Да, сейчас… Сейчас хозяин.

Мы двинулись, вышли. Стрелецкий караульный кивнул нам. Вид у него утомленный, не выспавшийся. Напарник спал, прикрывшись кафтаном. Холод ударил в лицо после протопленного помещения еще здесь, в сенях. А на улице так вообще слегка морозно было. Привычная погода для начала мая — ночью около нуля, а днем по-летнему тепло, даже жарко.

Да… сегодня денек будет жарким.

Оказывается, проснулся я ни свет ни заря — с первыми лучами солнца. Вокруг было серо, лагерь только-только начинал подниматься.

— Ванька. Доспех, кафтан, оружие, все подготовь. — Говорил, пока шел. — Чтобы к обеду уже все было.

— Сделаю… — Он зевнул, потянулся, брел рядом, семенил. Торопился, поспевал за моими широкими шагами. — Хозяин. Все раньше будет. Там это, там чуть… — Он вздохнул с явной грустью.

— Чего там?

Мы обошли терем, добрались до колодца.

— Не бережете вы свой кафтан дорогой, дырка там… Серебряная ныть потянулась. Денег то на ремонт сколько… А еще в масле весь, железом провонял.

— Так это же одежда, ее носить потребно. — Хохотнул я. — А не беречь, Ванька.

— Во многом вы, хозяин, поменялись, но вот в отношении к вещам. — Он вздохнул. Утопил ведро в колодце, оно издало гулкий «бульк», начал крутить ворот на подъем. Здесь не было жерди, как в Воронежском остроге, веревка с воротом и ведро, более компактное сооружение. Продолжил слуга мой, смотря вниз, а не на меня.

— Денег то сколько… Хоть бы попроще чего надели бы, понадежнее, потолще на бой.

Шмыгнул носом. Страшно ему было, это чувствовалось. Оттого и ворчал парень.

— Я в этом не знаю ничего, Ванькая. — Усмехнулся я, внушая ему уверенность. — Если под доспех лучше иной кафтан, подбери из трофейных. Сегодня неважно, что по красоте, важно, что по надежности.

— Сделаю, хозяин. — Он обрадовался, глянул на меня, чуть ворот не выпустил. Потом как-то сжался весь, проговорил. — А я то, я то, что сегодня?

— Ты? Тут сиди. Если что не так пойдет, хватай копье и к воде, к лодкам.

При этих словах, стащил с себя рубаху. Остался в одних нижних штанах.

— А… — Он опять шмыгнул.

— Не боись. Это я так. — Хлопнул его по плечу, помог ведро вытащить. — Все так пойдет. Побьем мы татар. В степь прогоним.

Посмотрел на него, чуть не плачущего, слегка трясущегося, добавил.

— Ты не думай, ты лей давай! — Наклонился, на спину показал. — Давай, сюда прямо.

— Да. — Он поднял ведерко и обдал меня колодезной водицей.

Ух, хорошо, взбодрило так взбодрило.

— Идем завтракать. Ты девок буди, сегодня дел много будет.

Дальше время потянулось медленно. Завтрак, обход позиций, переговоры с сотниками и воеводами, ворчание рати посошной, напряжение в