Исповедь миллионера - Дмитрий Александрович Деулин Страница 26

подустал от этого занятия. Остаток дня пролетел очень быстро. Сначала мы заехали в бутик с одеждой и я наконец-то сменил свой двухдневный костюм на новую, более удобную одежду: кроссовки, светлые джинсы, футболку и спортивную куртку белесого цвета. В смене моего гардероба была заслуга и Эмилии. Это она посоветовала сменить его на так называемый практичный вариант. Да и самому, если честно, надоело ходить как роботу.

Сразу из магазина мы отправились в ресторан, где вместе с Абелардом (после целого дня воздержания от пищи) насладились прекрасным ужином. За время ужина я еще ближе узнал этого рыжего паренька. Он рассказывал о себе и своих родителях, делился переживаниями касаемо последних событий и старался всячески меня развлечь. Одной из характерных черт его характера было отсутствие явного интереса к моей персоне. Он не допытывал меня относительно моей жизни, бизнеса и других личных проблем. Мне это нравилось. Так он выглядел настоящим. Я даже призадумался о том, чтобы взять его с собой в Монако – в свою офисную команду. Но говорить за ужином об этом не стал. Счел, что ему слишком рано было знать о моих мыслях насчет него.

День первый

На следующее утро я приехал на работу даже раньше положенного. У дверей меня никто не встречал и не бежал за мной сломя голову. Кто-то из персонала подтягивался так же, как и я, к дому, кто-то (из ночной смены) занимался делами внутри и на территории. Никто из них не обращал на меня никакого внимания, а значит уже были осведомлены, что в их коллективе пополнение. Простившись со мной взглядом, Абелард неспешно тронулся в сторону города. Я отпустил его по личным делам, так как его нахождение возле хосписа было необязательно, договорившись при этом, что по первому звонку он пулей мчится ко мне. Я вошел в дом. В нем, как всегда, царила тихая и умиротворенная атмосфера. Меня поражал тот факт, что при всей специфике этого дома он совершенно не вызывал негативных эмоций, в нем никогда не пахло смертью, а наоборот, его стены настраивали на радость, в них хотелось жить. Я прошел в гостиную и расположился на одном из диванов. Мимо меня мельтешили сотрудники, дети. Кого-то везли в кресле, кто-то шел сам, но очень медленно. Я сидел и ждал. Ждал момента, когда наконец-то познакомлюсь с Виктором – маленьким проказником (так его окрестила Эмилия). Честно сказать, я слабо представлял, что от меня будет требоваться, и поэтому сильно нервничал. Но по прошествии десяти минут напряжение и страх неизбежности стали отступать.

Я взглянул на все это с другой стороны. Для всех сотрудников все эти дети являются лишь работой. Пусть кто-то делает эту работу из лучших побуждений. Пусть им не все равно и они переживают больше моего, но… это их работа. Они погружены в нее с головой, и как бы лицемерно ни звучало, но места в хосписе никогда не пустуют, а значит, люди просто делают свою работу независимо от того, кто перед ними. Я не знал, правильно понимаю это или нет, но осуждать людей с железными нервами и мягким сердцем точно не имел права.

– Доброе утро! – звонкий детский голосок зазвучал в моих ушах.

– Виктор! Доброе утро! Меня зовут Ян! – я широко и честно улыбнулся.

Почему-то все мое тело стала наполнять радость. Я буквально стал светиться от счастья, что официально познакомился с этим пареньком.

– Я хочу стать твоим другом. Ты не возражаешь? – и протянул Виктору руку.

Он улыбнулся, насколько это было для него возможным, и протянул мне свою. Она была маленькой, сухой и вдобавок ко всему очень холодной. Я только слегка обвил его руку своими пальцами, чтобы не причинить боль. Он еще раз улыбнулся, а точнее, сделал попытку.

– Ну что, рассказывай, какие у вас тут порядки? Ты ведь наверняка все знаешь, – тихо и очень медленно произнес я.

– Да! Знаю, – ответил Виктор.

Хотя я и сам все знал. В подробности режима меня посвятила Эмилия и дала четкие указания на разные случаи. Поэтому мальчик не мог поведать мне чего-то нового, но таким образом я старался максимально сблизиться с ним и попытаться войти в его узкий круг друзей. Так, по крайней мере, посоветовала поступить Эмилия, чтобы Виктор мог полностью доверять мне и делать то, о чем я просил бы его. Нередко дети, узнавшие о своей скорой смерти, закрываются в себе, абстрагируются от внешнего мира и начинают считать себя одинокими. Этого нельзя допускать. Так их организм еще быстрее исчерпывает свои ресурсы, не получая поддержки извне.

– Сейчас у нас прошли процедуры, а теперь свободное время. После обеда – сон. Потом снова процедуры и свободное время. А потом ужин… – перечислял Виктор.

– Хорошо. У тебя сейчас свободное время, а можем мы пойти погулять?

– Недолго можно, совсем чуть-чуть. Так говорят старшие.

– Я надеюсь, нам разрешат чуть подольше. Ты не против?

Он замотал головой, а после скомандовал:

– Мне нужно одеться. Пошли.

Взяв за руку, Виктор повел меня к себе в комнату. Он шел очень медленно и как бы прихрамывая. Смотря на Виктора сзади, я видел, что его ножки были такими же тонкими, как и ручки. Тем не менее он шагал очень уверенно, крепко держа меня за руку, но при этом старался сжимать еще сильнее. Я даже смог прочувствовать его слабое сердцебиение, которое ощущалось через лучевую артерию.

Каждая комната в хосписе предназначалась только для одного ребенка с родителями. Все они были однотипны: детская кроватка, тумбочка, шкаф, кровать побольше, небольшой телевизор, и обязательным атрибутом являлся цветок, стоявший на подоконнике. Комната Виктора ничем не отличалась от других за маленьким исключением: на его окне стоял не цветок, а кактус. Поначалу я был удивлен этим, но позже Эмилия мне объяснила, что так захотел сам мальчик.

Мы потихоньку стали одеваться. Виктор показывал вещи в шкафу, которые следует достать, а я очень аккуратно пытался их надеть на него. Как я успел заметить, гардероб был довольно скудным. В шкафу, помимо взятых из него кофты, брюк, куртки и шапки, остались лишь одни штаны и серая рубашка. Я поинтересовался у Виктора, почему у него так мало одежды, на что он пожал плечами. Я пообещал привезти ему новую одежду. Дело было вовсе не в ее количестве, а в том, что она не совсем подходила по размеру и была прилично поношенной.

Погода оставалась сносной с момента моего первого приезда в хоспис. Пасмурные облака целыми днями гуляли по небу, но так и не собирались в дождевые или снежные тучи. Солнце пусть и редко, но все же показывалось на глаза. Ветер был