Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов - Лев Яковлевич Лурье Страница 4

имели свои клички — тут были и Надя-Станцуй, и Леля-Невеста, и Настя-Натурщица, и Катя-Веснушка, и Маня-Форель, и Таня-Блондинка[3]   (ставшая женой знаменитого сыщика Кунцевича[4]) и Леля-Паненка (на ней женился Юрий Беляев[5]), и Манька-Кудлашка, и Шурка-Зверек и так далее. Все это были красивые и по-своему оригинальные женщины, а Настя-Натурщица, Шурка-Зверек и Катя Решетникова[6] (последняя вышла замуж за светлейшего Салтыкова[7]) были настоящими красавицами».

В воспоминаниях Алексея Мишагина-Скрыдлова упоминаются: «Шурка Зверек, известная достойной упоминания оригинальностью: она никогда не пользовалась косметикой. Настя Натурщица — благодаря необыкновенно красивому телу и лицу она часто служила моделью известным художникам и скульпторам. Отсюда прозвище. Сонька Комод принадлежала к категории более низкой, но все равно блестящей: своих поклонников она находила среди крупных коммерсантов и промышленников; аристократы, пожалуй, восторгались ею меньше, нежели двумя ее коллегами, упомянутыми выше. Она была красива, но довольно полна, что соответствовало тогдашнему канону красоты. Своим французским прозвищем она была обязана не легкости характера, а изгибам фигуры, напоминающим одноименный предмет мебели».

Большинство этих женщин завершали свою карьеру удачным браком. Например, Манька Балалайка вышла замуж за нефтяного магната. Происходившая из мелкого дворянства Катька Решетникова, очень красивая и более изысканная, чем прочие, единственная, кто был известен под своей настоящей фамилией, вышла замуж за графа Салтыкова, генерала свиты его императорского величества. После заключения брака тот по своей инициативе перестал бывать при дворе; но этого показалось мало, и его хотели лишить чина. Граф-генерал запротестовал и не побоялся попросить аудиенции у императора, на которой заявил, что не допустил мезальянса, и сумел доказать дворянское происхождение своей избранницы».

Вспоминал о московском кафе «Бом» Александр Вертинский: «Часто можно увидеть Динку сумасшедшую — графиню Роттермунд — в больших желтых бриллиантах, которые оттягивали ей уши, еще очень красивую, но уже увядающую от курения опиума и употребления кокаина. Бывали знаменитая Настя-натурщица, Шурка-зверек — Монахова, хорошо известные Москве звезды кафешантанов, и много ещё молодых и красивых женщин».

О Шурке Зверек — постоянной посетительнице петербургского увеселительного сада «Аквариум» — вспоминал и начальник московской сыскной полиции Аркадий Кош-ко. Вышеперечисленные девицы считались знаменитостями в кругах «веселящегося Петербурга». Их благосклонности добивались, потому что это было престижно.

Петербургская уголовная хроника пестрит историями, в которых так или иначе замешаны дамы полусвета. Долгие десятилетия помнили знаменитое дело выпускницы Смольного института Людмилы Гулак-Артемовской, которая в 1877-м выиграла у миллионера-купца Николая Пастухова 168 тысяч рублей в дурака, а после его смерти пыталась обналичить фальшивые векселя с подписью Пастухова.

Александра Ивановна Цеховая, она же — Эстер, известная модистка в Санкт-Петербурге, высланная из Москвы за неблаговидное посредничество в «делах любви», — крещеная еврейка, аккерманская мещанка, выдававшая себя то за русскую, то за француженку. Хорошо сложена, модно одета. В Санкт-Петербурге купила дом стоимостью в 60 тысяч рублей на Каменноостровском проспекте обок с увеселительным садом «Аквариум» и открыла модную женскую мастерскую на Караванной улице.

Ходили слухи, что Эстер сводила своих клиенток с богатыми мужчинами «веселящегося Петербурга». Имя ее стало известно всей России из-за скандала, развернувшегося осенью 1906 года. В Поволжье случился голод. Помощью голодающим должно было руководить Министерство внутренних дел; министром был Петр Столыпин, а его товарищем (заместителем), непосредственно занятым спасением поволжских крестьян, — Владимир Гурко, сын фельдмаршала, делавший стремительную карьеру. Гурко, не проводя никакого тендера, отдал подряд в 2,3 миллиона рублей на поставку 10 миллионов пудов ржи голодающим Эрику Лидва-лю, брату знаменитого петербургского архитектора. Эрик Иванович прежде зерном не торговал, его фирма поставляла в Россию из Европы бесшумные ватерклозеты, параллельно он содержал полуподпольные игорные клубы.

Как писало информированное «Новое время» о знакомстве Лидваля и Гурко: «"Корсетный магазин" служил удобным прибежищем для оказания посреднических услуг в любви. Причем, заметим, особам куда более высоким, нежели раньше. Бывал здесь и Гурко.

И не только ради встреч с известными особами из высшего света, посещавшими салон Эстер со своими женами.

Предметом внимания товарища министра была сама содержательница салона. Эстер сблизила Аидваля с супругой довольно известного в столице г. А. Жена г. А. была известна всему веселящемуся СПб, где она фигурировала под кличкой "Нинишь" и сохранила давние дружеские отношения с г-жой Эстер. Через нее Лидваль и познакомился с г. А., который и был посредником между Лидвалем и Гурко».

Лидваль контракт сорвал, вместо 10 миллионов пудов ржи до Поволжья дошло только 915 тысяч. Шел 1906 год, печать, осмелевшая после Первой русской революции, подняла скандал. Было возбуждено уголовное дело, Гурко судила высшая судебная инстанция — Правительственный Сенат.

На суде выяснилось, что еще одной посредницей между Лидвалем и Гурко выступала компаньонка Аидваля, антрепретерша хора «Аквариума» Екатерина Сытова. С одной из хористок Сытовой — Диной Духовской Гурко связывали близкие отношения. Прислуга Сытовой показала, что Сытова за посредничество получила от Аидваля 50 тысяч рублей. Гурко обвинили в «небрежности при заключении сделки» и отстранили от государственной службы на три года.

Весной 1912 года слушалось дело, в котором одной из обвиняемых выступала вдова камер-юнкера Мария Сапиенца. Она содержала «высокобарский салон с девицами легкого поведения» Посещение салона обходилось в 500 рублей. И его охотно посещали, потому что Сапиенца сводила промышленников с чиновниками Военного министерства, которые устраивали за «откаты» подряды для российской армии.

12 января 1913 года ударами молотка в своей квартире была убита Марианна Тимме. Сенсационное дело выявило личность покойной — сорокалетняя бывшая актриса, содержанка богатого подрядчика, который, расставшись с ней, выдал ее замуж и продолжал содержать. Жизнь Тимме вела свободную, находила поклонников на скетинг-ринге, в загородных садах и ресторанах. Так она познакомилась с двумя светскими балбесами — чиновником Министерства иностранных дел Александром Долматовым 25 лет и банковским служащим бароном Владимиром Гейсмаром — 21 год. Молодые люди были в долгах как в шелках и решили убить свою новую знакомую, а квартиру ограбить — драгоценности Тимме стоили дорого. Тимме вступила в связь с Долматовым, утром в гости к любовникам зашел Гейсмар и убил хозяйку.

Еще одна выпускница института благородных девиц, генеральская дочь Вера фон Вик — любовница штабс-капитана лейб-гвардии Измайловского полка Дмитрия Тумп-ковского, узнав, что тот изменяет ей с женой купца Елизаветой Рубахиной, облила разлучницу серной кислотой. А вот подруга студента-путейца Рашевского хористка «Крестовского сада» Ксения Купчевская изуродовала кислотой и изменявшего ей студента, и разлучницу — хористку московского «Яра» Шилову.

КАМЕЛИИ НАНОСЯТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

Любители и знатоки лошадей, хорошего шампанского, балетных танцовщиц и солисток ресторанных хоров пытались использовать дам полусвета как белых рабынь, но те