Эммануил Сведенборг - Александр Алексеевич Грицанов Страница 31

мысли Ковалевского, «в иных случаях бред… может быть религиозным, политическим, социальным и проч. Этот бред очень часто бывает строго систематизирован и выдержан во всех частностях. В его основе нередко лежат истинные идеи, измененные личными логическими доводами больного, и болезненность их проявляется только в том, что такие люди свои собственные идеи получают в виде галлюцинаций зрения и слуха, причем идеи не представляются извращенными, а самые галлюцинации являются для таких больных формою Божественного откровения и наилучшего закрепления в сознании больных… Такие вероучители и в умственном отношении не представляли ничего ненормального.

Но существует другой ряд вероучителей, у которых их вероучение появлялось также в виде откровений и видений, причем самые видения отражались на содержании вероучения и учители верили в Божественность и истинность такого учения. В данном случае галлюцинации создавали сложные идеи, которые входили в вероучение проповедника, признаваемое ими как истинное, такое вероучение составляло систематическое целое и являлось предметом исполнения на деле не только для вероучителей, но и для их последователей».

Согласно Ковалевскому, Сведенборг обогатил тяжкую наследственность своей психики «естественно-научными познаниями, расширил богатыми личными природными дарованиями, одухотворил эпилептически религиозною натурою, извратил и сделал патологическим массою своих галлюцинаций и систематизировал его великою логикою своего ума.

…Религиозное учение Сведенборга явилось систематизированным, но так как в основе его лежат не только истинные данные и личные доводы, но и болезненные явления, то это систематизированное учение является болезненно систематизированным и, как это ни обидно сказать, просто-напросто систематизированным бредом. Помимо всего этого, в области обычной жизни Сведенборг представлялся человеком здравомыслящим, образованным, разумным, дееспособным, приветливым и приятным. Его процесс мышления и в том и в другом круге идей являлся логическим, строго выдержанным и правильным; разница же между этими двумя мирами была та, что в первом мире посылки для мышления брались только из обстоятельств нормальной жизни, тогда как во втором круге мышления в основу принимались и галлюцинации. Вследствие этого объективно первый круг мышления для всех людей являлся нормальным, а второй ненормальным.

Таким образом, Сведенборг являлся частично помешанным, или параноиком, причем содержанием бреда его были религиозные истины, почему, при великом его уме и твердой воле, он является великим мистиком и основателем нового вероучения, которое в самой основе своей имеет болезненные данные».

Автор резюмирует следующее: безусловно, особые качества человеческого сознания, которые были присущи и Сведенборгу, являлись очевидным отклонением от нормы. Любой талант (как и всякий гений) неизменно представляет собой психические девиации. Чем больше эта ненормальность, тем выше находится этот человек по сравнению со средним статистическим уровнем. С оценками непохожести Сведенборга на окружающих, предложенными Ковалевским, спорить трудно. Но все прочие диагнозы могут иметь и иное толкование.

Карл Ясперс: Сведенборг как одухотворенная «пограничная ситуация» [78]. Немецкий философ и психиатр, один из создателей экзистенциализма — К. Ясперс (1883–1969) — также активно интересовался феноменом Сведенборга. Профессор психологии (с 1916), профессор философии (с 1922) Гейдельбергского (1916–1937,1945 — 1948) и Базельского (1948–1961) университетов. В 1937 г. был изгнан из университета в Германии за отказ разделять нацистские взгляды.

В работах «Всеобщая психопатология» (1913) и «Психология мировоззрений» (1919) Ясперс провел идею, согласно которой психопатологические явления, как правило, отражают не столько процесс распада человеческой личности, сколько интенсивные поиски человеком собственной индивидуальности. После 1915 г. он отошел от активных исследований в области психиатрии, посвятив ряд работ проблематике патографии, т. е. психопатологическому анализу эволюции выдающихся личностей (Стриндберг, Ван Гог, Сведенборг, Гёльдерлин, Ницше и др.).

Рассматривая суть этих поисков в качестве ядра подлинной философской рефлексии, Ясперс утверждал, что любая рационалистически выстроенная картина мира есть не что иное, как иносказательная интеллектуальная интерпретация скрытых душевных стремлений творчески мыслящего индивида. Бытие в этих условиях оказывается «зашифрованным» и предполагает обязательное истолкование. Источником высшей мудрости, по Ясперсу, выступает господствующее в мире неразумное.

Развивая свои представления о «пограничных ситуациях», Ясперс пришел к выводу о том, что исконный смысл и пафос бытия раскрываются человеку лишь в моменты кардинальных, жизнесоразмерных потрясений (размышления о смерти, духовная болезнь и т. д). Человек постоянно переживает в своей душе определенные обстоятельства, но иногда они предельно эмоционально сопрягаются с крайними потрясениями: тогда человек сознает роль случая в своей жизни, а также то, насколько его жизнь не принадлежала ему самому, будучи несобственной. Это и есть «пограничная ситуация случая».

По Ясперсу, даже «смерть как объективный факт эмпирического бытия еще не есть пограничная ситуация»: важен факт осознания такой возможности, факт ощущения хрупкости, конечности существования индивидов. Именно в эти моменты осуществляется «крушение шифра»: человек удаляет из системы собственного мировосприятия балласт повседневных тревог, а также совокупность «идеальных интересов» заодно с научными и околонаучными представлениями о действительности. Для человека актуализируются мир его интимного начала и его истинное переживание Бога.

Согласно Ясперсу, «увиденное и услышанное Сведенборгом в его визионерских состояниях служит ему материалом для построения как бы естественной истории сверхчувственного мира, описания топографии его сфер, состояния людей после смерти, состояния определенных отдельных личностей. Базисным является представление о двух мирах — естественном и духовном, которые друг другу соответствуют и друг с другом связаны, однако так, что основная масса людей о духовном мире ничего не знает.

Достаточно привести совсем немногие примеры его видений и описаний. В своей массе они — так же, как и результаты писательства несчетного числа соответствующих больных — монотонны, полны повторов, скучны, наконец вообще не пережиты непосредственно, а лишь облекают полученный извне мыслительный материал в эту патологическую форму доказательств».

Так, Сведенборг писал: «Пробудившись ото сна, погрузился я однажды в глубокое размышление о Боге. Взглянув же вверх, увидел я на небе ослепительно белый овальный свет. И под взглядом моим вытягивался он все шире и шире, пока не обнял он края горизонта. Тогда открылось мне окно в небе, и узрел я нечто великолепное. С южной стороны того окна стояли вкруг ангелы и вели друг с другом беседу» и т. д. Или: «В подтверждение тому хочу я здесь открыть одну небесную тайну: все духи небесные повертывают к Господу, как к солнцу, свою переднюю голову, духи же адские, напротив того, — свою заднюю…».

Сведенборг слышал диспут учеников Аристотеля, Декарта и Лейбница: «И обстали они меня, и встал аристотелик от меня по левую руку, картезианец же — по правую, а лейбницианец — за спиной моей. И в некотором от них отдалении увидел я троих, лаврами увенчанных, о которых сказал мне внутренний голос, что это сами главы тех школ были. И за Лейбницем стоял еще один и держал край одежды его. То был Вольф…».

По утверждениям