Александр Мень. Пастырь. Свет во тьме. Повесть о жизни и мученической смерти - Михаил Александрович Мень Страница 3

В документальном повествовании, говоря об исторических событиях, рисуя почву той эпохи, в которой проходит жизнь героя, невозможно достичь такого эффекта проникновения в обстоятельства, такого воплощения всех оттенков взаимоотношений между действующими лицами, как это реально сделать средствами прозы в художественном произведении.

Михаил Мень пишет повесть и погружает нас вместе с героями туда, где разворачиваются события не только внешние, но и внутренние, – в мысли, переживания, настроения как положительных персонажей, так и отрицательных. Мы можем видеть, что происходит в каждом из них в процессе их противостояния.

В отце Александре, благодаря все большему упованию на Бога, укрепляется решимость успеть как можно больше написать, сказать, влить силу и энергию в нуждающихся, помочь страждущим, – будь то в приходе или в Детской клинической больнице, где страдают и умирают дети и сиротеют в горе их родители…

И как накапливается злость, переходящая в ярость в умном, на протяжении многих лет последовательно борющемся с отцом Александром майоре, а потом полковнике Селиверстове. От бессилия прекратить вредоносную деятельность своего противника, подловить его на чем-нибудь, нарушающем закон, поймать, так сказать, «с поличным»…

А ведь как старался майор-полковник: и по заданию от начальства, и по личному призванию души! И обыск в доме проводили, и на допросы вызывали, и в приход агентуру внедряли, и телефоны прихожан прослушивали, и беседы проводили, и через церковное начальство нажимать пытались, и клеветой, и ложью действовали – и публично через СМИ, и по церковным каналам распространяли всякого рода фальшивку. А он, этот «Миссионер», ошибок не совершает, не отвечает борьбой на все эти мероприятия, не срывается, нигде не жалуется, – он просто продолжает делать то, что делал, не боясь и не оглядываясь на Селиверстова и К°.

Что же с ним можно сделать?! Автор повести «Пастырь. Свет во тьме» – сын отца Александра. Многое из того, о чем он пишет, он знает изнутри, многое пережито им. Зная о записках с угрозами, он не представлял себе, что отца могут убить. Жизнь для Михаила Меня после 9 сентября 1990 года разделилась на «до» и «после»…

Быть сыном Александра Меня – не только дар, но и испытание.

Но в чем же все-таки «Свет во тьме»?.. А в том, что он – неуничтожим, в чем была одна из важнейших интуиций отца Александра. И повесть, как ни парадоксально это может показаться, подтверждает неуничтожимость Света.

В конце повести есть такой неожиданный поворот, такая интрига – не хуже какого-нибудь детектива! Но не будем предвосхищать события сюжета и раскрывать интригу, хочется, чтобы читатель сам увидел, каков смысл всех лет борьбы и кто в ней побеждает. И в чем она, эта победа…

Наталия Большакова-Минченко —

главный редактор литературно-богословского альманаха «ХРИСТИАНОС»

От автора

Посвящается

светлой памяти

моих родителей

Долгое время я вынашивал идею написать книгу о своем отце – протоиерее Александре Мене. Мысль об этом возникала вновь и вновь, но всякий раз что-то останавливало: казалось, что уже сказано много, что воспоминаний его духовных чад более чем достаточно. А я в своих интервью, статьях и беседах много рассказывал о том, какой была наша семья, как воспитывались мы с сестрой, о внутренней жизни нашего дома, о педагогическом таланте отца, его мягкости, строгости, вере и любви. Но мысль эта все равно не покидала меня, и я долгие годы искал формат будущей книги.

Первые наброски прообраза этого произведения появились еще в 2011 году. Тогда я замышлял сценарий для художественного сериала о жизни и служении отца. Тогда мы с журналистом Сергеем Клюхиным, имеющим опыт в написании сценариев, собирались по выходным на берегу Волги, в старинном городе Плесе. Эти встречи стали для меня особым временем – мы обсуждали будущий сценарий, делали зарисовки, воссоздавали эпизоды, а заодно делились воспоминаниями об ушедшей эпохе. Это был своего рода «мозговой штурм» – попытка собраться духом и словом, чтобы зафиксировать главное. Так нас учили на режиссерском факультете МГИКа.

В те годы в России как раз стали появляться сериалы о выдающихся людях XX века, и я надеялся, что и отец заслуживает того, чтобы о нем рассказали широко, популярным языком кино. Но со временем я понял, что сценарий – это формат будущего. А настоящее пока требует другого – живого художественного слова. Так возник замысел этой книги – не мемуаров и не воспоминаний, а повести или романа, в котором факты, атмосфера эпохи и вымысел переплетаются, чтобы приблизиться к раскрытию личности отца.

Мне кажется, именно такой художественный подход поможет привлечь к наследию протоиерея Александра Меня новое поколение – тех, кто раньше не знал о нем, не читал его книг, не слышал его голос. И, может быть, кто-то впервые откроет для себя, что вера – это не догма, не просто традиция и обряд, а путь и выбор сердца. Что Евангелие – это не просто древняя книга, а живое слово, обращенное к каждому.

Для того чтобы показать внутреннюю борьбу, которую вел отец, мне пришлось ввести в повествование собирательный образ высокопоставленного сотрудника Пятого управления КГБ СССР. Этот персонаж – вымышленный, но у него был свой прообраз. Как-то раз, в начале двухтысячных, когда я уже работал в органах государственной власти, ко мне на чашку чая зашел один коллега, с которым мы часто пересекались по службе. Он был значительно старше меня и неожиданно признался: в 1970-1980-х годах он служил в КГБ и занимался разработкой моего отца. Этот разговор потряс меня, но стал драгоценным источником деталей, настроений, логики мышления того времени. Так собирательный образ получил реальные черты – и стал не просто художественным приемом, а частью подлинной истории.

Почему я решил написать эту книгу именно сейчас?

• Потому что в эпоху информационного шума, идеологического разобщения и духовной амнезии нам как никогда нужны ориентиры.

• Потому что история отца Александра Меня – это не просто биография. Это мост между эпохами: от серого безбожия к жажде смысла, от страха к свободе, от догмы к вере.

• Потому что его личность вновь становится актуальной – как пример несгибаемой духовной воли, открытости миру и любви к человеку.

Я не исключаю, что когда-нибудь эта книга станет основой для художественного фильма или сериала, что привлечет к наследию отца еще больше людей.