Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего Страница 19

Саша увлечённо разучивает свои роли. Однако на премьеру «Эрнани» Жан привлёк в Версаль всю свою банду приятелей с целью подбодрить и аплодировать брату. Занимая первый ряд бельэтажа, они при каждом появлении Саша начинали неистово аплодировать и издавать разнообразнейшие крики. Это был уже не театр, это был цирк. Представление закончилось общей суматохой, и нашего начинающего актёра тотчас же уволили.

Вести о версальском скандале доходят до ушей Люсьена, которому не нравятся такие шутки:

— Я хочу верить, Саша, что ты действительно намерен научиться этому ремеслу. И вот, вы с братом снова взялись за старое, вы никого и ничего не уважаете! Ваше поведение просто отвратительно. Вы меня опозорили. Вы совершенно не хотите работать. Ваше место в кафе, а не в театре!

Саша совсем запутался. Он не может всё списать на неосознанные действия брата, к тому же узы, которые его с ним связывали, начинают слабеть. Этот 1903 год, который он позже представит как год творческого отпуска, на самом деле был годом отчаянного поиска своей звезды, недостижимой, даже если, наконец, она появилась бы. Увы, ничего не вышло! Итак, чтобы занять себя, он задумал опубликовать сборник из двадцати пяти рисунков, изображающих, в основном, обычных жертв его карикатур. Список представлял собой перечень парижских деятелей театра и духа начала двадцатого века: Альфреда Капю, Тристана Бернара, Жюля Ренара, Люсьена Гитри, Мориса Донне, Леона Блюма, Режан, Морено и ещё нескольких лиц. К ним он добавил молодого русского танцовщика от «Максима», старого испанского танцора, извозчика и официанта, чтобы создать нужное настроение.

Дата эта должна была войти в историю, потому что «Известные и неизвестные» («Des connus et des inconnus») — первая работа в его будущей и внушительной библиографии. Отпечатанный ограниченным тиражом, который разошёлся в близком кругу, альбом в твёрдом переплёте был дополнен любезным предисловием Альфреда Капю. Он посвятил Саша очаровательные слова, которые окажутся пророческими: «Это дебют восемнадцатилетнего мастера, чьё блестящее будущее вы можете предвидеть прямо сейчас, перелистывая страницы этого альбома».

Наконец, он счастлив, потому, что его уже сравнивают, немного преувеличивая, с Каппиелло (Cappiello)[27] и Сэмом (Sem), двумя наиболее известными французскими иллюстраторами.

Стоит ли продолжать совершенствоваться в этом направлении? Во всяком случае, он пользуется этим, чтобы заниматься также и изобразительным искусством (нам известно около тридцати его графических работ). В августе он отправляется в Бретань, в Понт-Авен (Pont-Aven)[28], на своего рода «курсы живописи» в компании актёра Жака Гретийя (Jacques Grétillat). Во время этих армориканских сидений (Армориканская возвышенность — Massif armoricain. — Прим. перев.) будет создана его вторая работа, на этот раз одноактная трагическая пастораль, названная «Безумный Ив» («Yves le Fou»).

Этот «фарс» был, вероятно, написан за несколько счастливых вечеров с возлияниями, он не был запечатлён в мемуарах, не был замечен среди классических бретонских пасторалей. Сюжет из достаточно курьёзных. Мы в Бретани, некий Пьер собирается жениться на Жанне. Но последняя до того была помолвлена с неким Ивом, который к настоящему времени сошёл с ума и был помещён в приют для умалишённых в Нанте. Но Ив сбежал и добрался до маленькой деревни. Он преследует только одну цель: найти и задушить Пьера, который украл у него невесту. Это ему удаётся, но безумный поступок возвращает ему разум и, увидев себя в зеркале, он понимает, что с его уродством он не заслуживает руки такой красивой молодой девушки. Он оживляет своего соперника и великодушно отдаёт ему Жанну.

Эта «трагическая» пастораль была сыграна 23 августа в гостиной отеля «Julia» перед восторженной и радостной публикой, состоящей из нескольких отдыхающих и банды начинающих художников, остановившихся в Понт-Авене. Все поздравляли Саша и горячо ему аплодировали. Много лет спустя, рассказывая о своём втором драматическом творении, Саша весьма категорично отозвался о нём: «Эта пастораль — впечатляющая ничтожность. Мы играли её с Жаком Гретийя и его сестрой один вечер, только один раз, и этого было более чем достаточно».

Происходящее 23 августа в театре «Ренессанс» в Париже было крайне важным для развития последующих событий. Там готовится премьера «Соперника» («L’Adversaire») — пьесы Эммануэля Арена (Emmanuel Arène) и Альфреда Капю. Наряду с Люсьеном Гитри и Мартой Брандес (Marthe Brandès) появляется молодая, почти неизвестная актриса — Шарлотта Лизес (Charlotte Lysès)[29]. Эта симпатичная блондинка двадцати трёх лет обязана своей ранней карьерой Тристану Бернару и Морису Донне, двум близким друзьям Люсьена. Эти два друга, у каждого из которых был роман с девушкой, убедили Люсьена взять её на прослушивание:

— Вы увидите, Люсьен, это поразительная девушка и она должна вам понравиться. Её предназначали для монастыря, но вот сейчас она чувствует себя призванной театром!

Поэтому Мастер прослушивает Шарлотту, исполнение которой приходится ему по вкусу. Он доверяет ей небольшую роль в пьесе «Clarisse Arbois», прежде чем решить, какую же более значимую роль ей предложить в «L’Adversaire». Между тем, надо сказать, что девушка нашла в Люсьене Гитри своего нового бога, который без промедления вписал её в свой впечатляющий «донжуанский список». Малышка была довольно хорошей актрисой и, вероятно, должна стать замечательной любовницей. Псевдоним Лизес, придуманный для неё Морисом Донне, не остался единственным, её сразу прозвали «Мадмуазель Лимон» (Mademoiselle Citron) и поговаривали, что она готова на всё, чтобы добиться успеха. Прозвище «Мадмуазель Лимон» было дано во время репетиций её патроном Гитри, поскольку ему пришёлся по душе её дерзкий темперамент и едкие суждения о мужчинах.

Однако Люсьен понятия не имел, что происходит за кулисами, тем более, что он играл на сцене каждый вечер. Поскольку у неё была очень небольшая роль, она проводила большую часть своего времени за кулисами. И там всё чаще и чаще пути её пересекались с младшим сыном патрона. Саша проявляет интерес к этой молодой, забавной и остроумной актрисе, и довольно быстро влюбляется в неё. Сначала это очаровательное соучастие, долгие дискуссии об искусстве, но вскоре отношения перерастают в более напряжённые.

В это время Саша обеспокоен отчаянными поисками своего пути, он прилепляется к этой женщине, пусть несколько старшей, чем он сам, к той, что сможет придать уверенности в выборе предназначения и взять в руки начало его карьеры. Скорее всего, даже неосознанно, он ищет и находит в ней наставника.

Саша никогда не признается, что испытывал какую-либо страсть к Шарлотте, которая с самого начала хотела верить в большую любовь: «Всё произошло очень просто, это было похоже на удар молнии. — Позднее, как реалистка, она добавит: — Наши чувства не были такими уж возвышенными. Мы любили обсуждать театр, говорить о наших художественных проектах, почти ни в чём не признаваясь друг другу, разве что взглядами из-за кулис (как он потом мне сказал). Мы мало встречались... но родилась большая любовь».

В