Раздумье о вере - Алексей Борисович Якушевич Страница 18

молитв. И снова здесь, как и во всем в церкви, деньги, и только они, решают «судьбу» человека: быть ли ему в «раю» или сидеть в «аду». Подобных поминаний церковь требует и на девятый, и на сороковой дни после смерти, через полгода и в годовщину, установив, кроме того, еще и десять поминальных «вселенских» суббот в году, особые дни поминаний умерших, как, например, день так называемых «провод», или «родоницы».　

Платить за смерть нужно беспрерывно. А если спросить самого священника: за что он получает эти деньги? Священники отвечают: за то, что мы молимся, чтобы душа покойного была помилована за грехи. Получается деловая коммерция.

— Найми музыканта, и он своей музыкой развеселит тебя — такой совет давал голодный музыкант богатому купцу. Такой же совет дает церковь верующим: — Найми священника, и он своими молитвами введет душу грешника в царство божие!　

Находясь в религиозном ослеплении, я по обыкновению искал ответы на свои сомнения в «священном писании», но и в нем я не находил оправданий всем этим установлениям церкви.　

«Между нами (праведниками) и вами (грешниками), — говорится в евангелии, — утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, так же и оттуда к нам не переходят»[18]. В таком случае даже евангельские «истины» не оставляют камня на камне от мнимой пользы молитв и поминаний умерших. Зачем же тогда эти молитвы и панихиды? С таким вопросом я обратился к протоиерею Александру Никольскому, священнику пожилых лет, окончившему духовную академию.　

— Это установлено для того, — ответил он, — чтобы нам было за что получать деньги и другие приношения.　

Немного подумав, он продолжал:　

— Глупо и беспочвенно у нас, православных, это установлено. Католики для оправдания этой обрядности установили преддверие царства божьего — чистилище, куда, как они утверждают, поступают души умерших до того, как о них будет вынесено окончательное божье определение. Во время пребывания души в чистилище они и призывают молиться о ней. У нас же, действительно, нет никаких объяснений этому. Но кто не любит денег? Чего только за них не скажешь и не сделаешь? Лучше быть подальше от сомнений и брать там, где только можно взять.　

В этом откровенном ответе заключается истинный смысл всех церковных служб! Попутно нельзя не рассказать и о том, куда же девают священники принесенный верующими хлеб и прочие продукты на «святое» поминание. В обычные дни поминаний, когда приношений не так уж много, но все же употребить все в　свежем виде не представляется возможным, священники, «ничтоже сумняшеся», жертвы верующих, которые сами же освящали молитвой в церкви, дымили вокруг них фимиамом кадильниц, скармливают семьям.　

Когда же наступает день «провод», или «родоница», и святые пасхи и яйца поступают целыми возами, загромождая кладовые и сараи, священнослужители и в таких случаях не теряются: они устраивают их распродажу.　

Когда я, не желая, подобно им, торговать верой людей и своей совестью, свою часть панихид раздавал людям на кладбище, мои собратья — священники увидели в этом «развращающий» верующих поступок. Настоятель Покровского собора в городе Запорожье протоиерей Иоанн Пестряков призвал меня в кладбищенскую сторожку, куда сам пошел передохнуть и покурить. Будучи в священном облачении, поспешно затягиваясь табачным дымом, он раздраженно, не стесняясь в выражениях, сделал мне внушение:　

— Ты эти дурачества брось! Мы служим ради доходов и не собираемся никому даром раздавать их. Если тебе они лишни, выброси в уборную, но не показывай своего благородства и не развращай людей. Это тебе последнее предупреждение… Не послушаешься — пеняй на себя… С треском полетишь из Запорожья!　

Конечно, я не послушался «отеческого» совета, за что «собратья» состряпали на меня обвинительное　письмо архиепископу. Прямо говорить о причине своего недовольства они, конечно, не могли. Но зато они оклеветали меня, приписав проступки, каких я не делал и даже в мыслях не имел. Произвести расследование приехал из Днепропетровска священник Волковинский. Он-то и вызвал меня в Николаевский молитвенный дом, на Южный поселок, где в окружении пьяных «святых отцов» Пестрякова, Олефира, Шкварка начался допрос… Ложь и клевета были настолько очевидны, что даже Волковинский, при всем своем желании угодить　товарищам по рюмке, не в состоянии был это сделать.　

Может быть, «обвинители»-клеветники извинились передо мной? Нет. Утверждая явную ложь, они не то чтобы греха не побоялись, они даже не покраснели. Более того, клевеща, они призывали в свидетели крест и священный свой сан. Нет подлости, которую они не сделали бы ради денег. Не дорожат они ради них ни самой верой, ни «священным писанием».　

«Священное писание» говорит: «Но всевышний не в рукотворенных храмах живет»[19]. Священнослужители для большей устойчивости прибылей создают на средства верующих рукотворные храмы, соборы, молитвенные дома, монастыри, где, по их утверждению, «обитает бог» и откуда молитвы лучше всего доходят до «святого престола». Так ли это?　

Нет. Это опять-таки только слова, рассчитанные на доверчивых людей. Каждая такая «божья обитель», по сути дела, является не чем иным, как универсальной лавчонкой, где идет бойкая торговля «благодатью» и «святыми» предметами… Свечи, крестики, просвиры, иконки, венчики в неограниченном количестве. Причастие, маслособорование, молебны, водосвятия, крестины, венчания, молитвы младенцам и прочие другие «благодати» отпускаются тут только за наличный расчет. Это и есть та цель, ради которой священнослужители строят разные «храмы божьи».　

А получают ли доверчивые люди пользу от посещения «божьих обителей»? Исполняются ли прошения, которые там возносят священники? За 15 лет службы священником я не видел, чтобы верующие получали пользу от посещения церкви. Кроме напрасно потраченных времени и денег, ничего не уносят они оттуда. Просят здоровья, счастья, любви, благополучия, семейного мира… Но получают ли просимое? Улучшится ли здоровье больного от того, что священник поспешно и равнодушно прочитает и пропоет несколько молитв?　

Видел ли я за долгие годы чудо исцеления от молитв?　

Нет, наоборот, я видел трагедию многих людей, которые, понадеявшись на божью помощь, лишь обостряли свои болезни, оставаясь без медицинской помощи, молились, заказывали молебны и с водосвятием, и с акафистом и разные другие службы, тратя на это не малые деньги. Но не помогали, да и помочь не могли им молитвы. Они только больше страдали, усугубляя болезни, и умирали, не дождавшись «божьего исцеления». В таких случаях, чтобы оправдать себя, священники говорят верующим: «Видно, такова была воля божья».　

А доверчивые люди, по наивности своей, верят их словам, а не фактам и продолжают по-прежнему заказывать молебны, веря в чудодейственную силу молитв, во всесильную божью помощь.　

Разве будет счастлив человек от того, что он купит и поставит одну или десяток