Эммануил Сведенборг - Александр Алексеевич Грицанов Страница 13

В конце сентября 1756 г. произошло следующее событие. В субботу, в четыре часа пополудни Сведенборг прибыл из Англии в Гётеборг, где господин Уильям Касл пригласил его к себе в гости в компании еще пятнадцати человек. В шесть часов вечера Сведенборг вышел из гостиной и вскоре возвратился бледный и взволнованный. Он заявил, что в Стокгольме, на Зюдермальпе, вспыхнул страшный пожар (Гётеборг отстоит от Стокгольма на расстоянии свыше пятидесяти миль), и что огонь быстро распространяется. Сведенборг очень беспокоился и часто выходил из комнаты. Он сказал, что дом одного из его друзей, которого назвал по имени, уже превратился в пепел и что опасность грозит его собственному дому. В восемь часов, снова войдя в комнату, он радостно воскликнул: «Слава Богу, пожар потушен недалеко от моего дома!».

Весь город, и в особенности гостей, собравшихся у Касла, сильно взволновало это известие о пожаре, и в тот же вечер о нем сообщили представителям власти. В воскресенье утром Сведенборг был вызван к губернатору, который расспросил его обо всем случившемся. Сведенборг подробно описал пожар, рассказав, как он начался, как закончился и сколько времени продолжался. В тот же день известие облетело весь город и вызвало большую тревогу. В понедельник вечером в Гётеборг прибыла эстафета, отправленная во время пожара стокгольмским купечеством. В письмах о пожаре рассказывалось точь-в-точь, как описал его Сведенборг. Во вторник утром к губернатору прибыл королевский курьер с донесением о пожаре и причиненном им ущербе, о сгоревших домах. Донесение ничем не отличалось от сообщения, сделанного Сведенборгом; пожар действительно был потушен часов в восемь вечера.

Случай этот принес Сведенборгу европейскую известность, и в дальнейшем ему достаточно часто докучали разнообразные посетители, умолявшие его разрешить ту или иную их проблему, для решения которой была необходима помощь от кого-либо, пребывающего уже в потустороннем мире. Не занимаясь подобной практикой регулярно, Сведенборг, тем не менее, иногда не отказывал подобным просителям.

Судьба «Тайн Небесных» [71]. В Стокгольме слух о визионерских способностях Сведенборга вызвал огромную волну интереса к нему. Его недавние богословские труды были еще неизвестны в Швеции, так что этот интерес не мог быть связан с его духовным опытом: так, во второй половине 1750-х гг. никто не обращался к Сведенборгу как к автору «Небесных Тайн» и последующих мистических текстов. Тем не менее, экземпляр книги «О небесах…» каким-то образом вскоре попал в Стокгольм, как подтверждает записка, написанная рукой графа Густафа Бонде 5 января 1759 г. Бонде, судя по всему, оказался первым, кто догадался, что автором всех пяти книг, изданных в Лондоне, был Сведенборг.

Сведенборг хорошо знал Бонде, бывшего президентом горного ведомства, когда Сведенборг посвятил ему первые три части своих «Разных наблюдений…». В 1739 г. он вышел в отставку, но спустя двадцать лет был призван на очередной срок в сенат и переехал в Стокгольм.

Бонде, в частности, оскорбило отрицание Сведенборгом спасения чисто по благодати независимо от покаяния. И как мог змей соблазнить Еву в раю, если на земле до людей не было ангелов и чертей? Еще Бонде опасался, что, если можно будет искать «внутренний смысл» Писания вместо того, чтобы твердо держаться его буквы, то каждый сможет изобретать какую угодно религию, придумывая угодный самому себе смысл.

Несмотря на эти возражения граф Бонде высоко оценил книгу, ибо он написал о ней в Роттердам своему другу барону Гатцелю, и тот сразу же стал горячим почитателем работ Сведенборга, включая «Небесные Тайны». В своем письме к Бонде Гатцель просил его передать Сведенборгу, что он с юных лет искал истину, и теперь, познакомившись с необыкновенными прозрениями Сведенборга, он хотел стать его учеником и вслед за ним «испить из того же источника мудрости». В благодарность за эту услугу Гатцель предложил перевести все труды Сведенборга на немецкий и французский языки, чтобы они стали доступны и не просвещенным людям.

Отправляя это письмо Сведенборгу 7 августа 1760 г., граф Бонде упоминает о давних узах дружбы, связывавших его с Гатцелем, и рекомендует ему своего друга, который с весны присылал ему письма с восторженными откликами на его книги. Кроме того, он напоминает Сведенборгу о его обещании нанести ему визит летом и осмотреть его маленький сад.

Ответ Сведенборга на это письмо, датированное четырьмя днями позже и касающееся просьбы Гатцеля, служит прекрасным примером его дружбы и такта. Он вежливо объяснил Бонде, что, поскольку его книги опубликованы анонимно, он не может входить в переписку с кем-либо, живущим за границей. Он просит Бонде передать Гатцелю, что ему приятны одобрительные отзывы барона на его труды. Это служит для него знаком того, что он был вдохновлен на них самим небом, ибо предметы, рассмотренные в них, невозможно понять без подобного прозрения.

Никаких известий о дальнейших контактах между Сведенборгом и Гатцелем не сохранилось. В скором времени, однако, весь город говорил о Сведенборге и его даре ясновидения. Некоторые ученые уже могли ознакомиться с его новыми книгами, ибо он стал понемногу раздавать их друзьям, ограничивая свой выбор, по его выражению, «просвещенными» и «мудрыми» людьми. Среди них был ученый архивист Антон фон Стьорман, которому Сведенборг преподнес некоторые свои научные труды, в том числе свою «Химию» с несколько витиеватой дарственной надписью: «Эти трактаты, которые суть мои первые плоды, даются в дар благородному мужу, рыцарю, советнику Казначейства, А. Стьорману, их автором Эм. Сведенборгом. Рыцарь в духовном смысле, каковой есть также мистический смысл, означает того, кто знает и просвещен; таков и Стьорман[5], ибо звезды в этом смысле означают познание истины и блага; таким образом, человек звезд есть тот, кто знает и просвещен».

Среди видных людей того времени, чье любопытство было возбуждено вновь открывшимися способностями и идеями Сведенборга, был бывший премьер-министр Карл Густаф Тессин, который оставил после себя пространные дневники, составившие 29 томов. Эти дневники поныне хранятся в замке Тессина в местечке Океро. За 28 февраля 1760 г. там присутствует такая запись: «Среди нас советник Сведенборг является живым примером того, как высоко могут подняться в человеческой голове пары воображения. Он живет, мне сказали, в саду-обсерватории, считает себя счастливейшим из смертных, да и является таковым; ибо благодаря непосредственному сношению с будущим миром он верит, что может видеть и говорить со всеми, кто умер, как известными, так и неизвестными ему».

Новые озарения [71]. Счет ювелира. Весной 1760 г. случилось событие, которое вызвало сенсацию в столице. Господин де Мартевилль, голландский посол в Стокгольме, умер в апреле 1759 г. Спустя несколько месяцев местный ювелир представил его вдове счет на оплату некоторых