Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова Страница 10

Каменев даже не успел отреагировать. Ленин взял слово в его защиту:

– По второму пункту я не намерен говорить, во-первых, потому что не помню, а во-вторых, ведь многие товарищи колебались в первые революционные моменты. Первый пункт серьезнее, и в свое время поведение Каменева было осуждено ЦК. В Центральном партийном органе за границей было сказано, что поведение депутатов в процессе, а Каменева в частности, не допустимо. Этим инцидент был исчерпан. Некоторые товарищи считали, что эти меры были недостаточно строги, но, по моему мнению, достаточны.

Ленин подчеркивал, что нельзя из-за проступка возражать против кандидатуры Каменева и перечеркивать все его заслуги:

– Деятельность Каменева продолжается 10 лет, и она очень ценна. Он ценный работник как в Исполнительном комитете, так и в редакции… Что мы спорили с товарищем Каменевым, дает только положительные результаты. Присутствие товарища Каменева очень важно, так как дискуссии, которые ведете с ним, очень ценны. Убедив его после трудностей, узнаешь, что этим самым преодолеваешь те трудности, которые возникают в массах[85].

Владимира Ильича поддержал Виктор Ногин[86], который, как и Каменев, изначально выступал против «Апрельских тезисов»:

– В свое время вопрос о поведении товарища Каменева на процессе депутатов обсуждался в Московском областном бюро, и было решено привлечь его к ответственности. Но на областной конференции после горячих дебатов он был избран докладчиком по вопросу о войне. Тем самым ему было высказано полное доверие[87].

В итоге защитная речь Ленина произвела должное впечатление. Каменева не просто избрали в Центральный комитет, он получил поддержку 95 человек из 109 и стал четвертым после Ленина[88]. Лев Борисович был доволен и воодушевлен. 10 лет жизни прошли не зря.

Глава 4

На пути к революции. Каменев против Ленина

Апрель – октябрь 1917

Войдя в состав Центрального комитета РСДРП(б), Каменев не отступил от своего видения развития страны. Он продолжал спорить с Лениным и отстаивать свою точку зрения, печатать в «Правде» свои «умеренные» статьи. А после избрания на первом Всероссийском съезде Советов Всероссийского центрального исполнительного комитета стал членом его Президиума, причем единственным представителем большевиков. Но июльский кризис внес свои коррективы. 3 июля в Петрограде прошли антиправительственные демонстрации, вызванные недовольством положением на фронте и провалом июньского наступления российской армии. В связи с этим на экстренном заседании рабочей секции Петроградского совета, где ленинцы составляли большинство, было принято требование о взятии власти Советами. И даже «умеренный» Каменев в этот раз понимал, что надо воспользоваться случаем и возглавить демонстрацию.

«Мы не призывали к выступлению, – говорил Каменев, – но народные массы сами вышли на улицу, чтобы выявить свою волю. А раз массы вышли – наше место среди них. Теперь мы будем с ними. И наша задача теперь в том, чтобы придать движению организованный характер»[89].

Л. Б. Каменев в группе участников июльской демонстрации в Петрограде

Июль 1917

[РГАКФД. 0-276542]

В связи с этим Временное правительство развернуло кампанию против большевиков: была разгромлена редакция газеты «Правда», учинен погром в особняке Кшесинской, где заседал Петросовет. Самих большевиков обвиняли в государственной измене. Не дожидаясь ареста, Ленин и Зиновьев решили скрываться. Они обосновались в знаменитом шалаше на станции «Разлив». Каменев в этот раз снова всех удивил. Он решил остаться и предаться в руки правосудия, уверенный, что сможет доказать: он не организовывал антиправительственный мятеж и тем более не получал никаких денег из Германии. Ведь именно такие слухи ходили тогда вокруг большевиков. Но он, в отличие от Ленина, возвращаясь в Петроград, не пересекал границу, а значит, и претензий к нему никаких не должно быть.

Пока другие не понимали позиции Каменева, Ленин в очередной раз продемонстрировал свое доверие ему. Владимир Ильич опасался расправы и не был уверен, что выживет. Поэтому перед отъездом он передал Каменеву записку с просьбой издать его тетрадку «Марксизм о государстве». Именно эта тетрадка превратилась после в одну из самых известных работ Ленина «Государство и революция».

Статья В. И. Ленина «В опровержение темных слухов», отрицающая ложную информацию об аресте В. И. Ленина, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева и других большевиков

7(20) июля 1917

Подлинник. Автограф

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4593. Л. 1–2]

Каменева арестовали 10 июля. И он не сомневался, что это все из-за обвинения в организации демонстрации и якобы шпионаже в пользу Германии. Он даже не подозревал, что было на него еще кое-что.

10 июня 1917 года следственная комиссия при Иркутском исполкоме общественных организаций сообщила, что при ревизии Киевского охранного отделения в документах обнаружена фамилия Розенфельд, партийная кличка «Каменев». Это означало, что Каменев мог быть агентом охранки. Притом приводились показания заведующего наружным наблюдением Иркутского жандармского управления Димитрюка, что «в 1908 году или начале 1909 года после ареста Каменева и двухчасовой беседы с начальником Киевского охранного отделения Николаем Кулябко [Каменев] поступил секретным сотрудником». Этот вывод сам Димитрюк сделал из-за того, что Каменева отпустили и Кулябко поручил Димитрюку выдать Каменеву 100 рублей. По его словам, эту сумму он отправлял каждый месяц до 1911 года[90].

Каменев, находясь в заключении в «Крестах», ожидал, что ему быстро предъявят обвинение, на которое он даст заготовленный ответ. Но дни шли, а никаких обвинений ему не предъявляли. Просидев неделю и не дождавшись никаких объяснений, Каменев написал письмо в ЦК с просьбой о помощи: «Я отдал себя в распоряжение судебной власти, ибо доверился авторитету СР и СД… что мне немедленно предъявлено будет обвинение судебными властями, и я получу возможность представить все объяснения. А в то время самим фактом заключения я лишен возможности публично бороться с гнусной клеветой о моей причастности к деньгам или вообще к планам германского правительства и привлечь к ответственности лжецов, выдвигающих это обвинение в целях политической борьбы без каких-либо фактов в руках. Вместо разборки дела, ради которого я пошел в тюрьму, получилась ловушка, в которую я брошен, обезоруженный перед лицом политических врагов… Я требую, чтобы