Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков Страница 16

Бертран, как безумный, побежал подальше от ворот, зная, куда смотреть и кого он должен увидеть.

Катрин стояла в окне и махала ему платком. Она казалась такой маленькой, такой бесконечно родной! Душа его разрывалась на части. Зачем, зачем он согласился на этот проклятый поход?! Между Святой землей и Гробом Господним и Катрин он выбирает любимую! Но Генрих де Сов уже подвел его коня и положил ему руку на плечо.

– Пора, мой друг, чем дольше ты будешь здесь стоять, тем больше мучаешь себя.

– Я готов так мучиться всю жизнь! – воскликнул Бертран.

– С этим проблем у тебя не возникнет! Крестовый поход воздаст твоим желаниям по полной.

– Зачем? Зачем же я ее оставляю?!

– Будь мужчиной, Атталь! Сопли не достойны дамы твоего сердца!

И еще долго, не замечая ничего вокруг, Бертран д'Атталь ехал рядом с Генрихом де Сов, и полуденное солнце раскалило его кольчугу, пот тек по телу, а он все видел перед собой фигурку в окне и как она вдруг исчезла, но перед этим, он готов был поклясться, Катрин сделала жест, словно дарила ему воздушный поцелуй. Он не знал точно, но верил, что это был именно он. Жако что-то без умолку болтал, веселя двух слуг Генриха де Сов, а сам будущий тамплиер несколько раз протягивал Бертрану мех, чтобы тот попил. Но Атталь все смотрел в одну точку.

– Давай-ка глотни, парень. Хватит уже! Это разбавленное водой вино. Подбодришься.

– Ничего вы не понимаете, – пробормотал Бертран. – У вас нет жены.

– У тебя ее тоже нет.

– Я люблю Катрин.

– Мало ли кто кого любит!

– Я хочу жениться на ней, когда вернусь.

– Ха-ха! Выпей, выпей, скоро будем в Родезе, надо повидаться с епископом, потом поедем, уже не останавливаясь. Кстати, можешь исповедаться епископу де Буайе.

– В чем мне исповедоваться?

– Ну, у каждого есть грехи.

– Господин де Сов, оставьте меня в покое.

– Пока не глотнешь этой приятной водички, не оставлю.

Бертран понял намек, взял мех и хорошенько глотнул из него. По правде говоря, на жаре ему очень хотелось пить. Вино с приправами было смешано с водой, и Бертран неожиданно почувствовал невероятный наплыв какой-то приятной легкости, теплоты и благодушия.

– По лицу вижу – напиток тебе понравился! – усмехнулся де Сов.

– Скажите, шевалье, вот вы издеваетесь надо мной, над моими чувствами к Катрин…

– И вовсе я не издеваюсь! – еще шире улыбнулся Генрих де Сов, видя, как его выпивка развязывает язык Атталю.

– Нет, вы просто не понимаете меня! Я так сильно люблю Катрин, что… Да что мне тут перед вами изъясняться! Вы сами хоть когда-нибудь любили девушку, женщину?

– Все было в молодости, – уклончиво ответил шевалье.

– А чего же вы не женаты?

– Атталь, ты стал слишком любопытен! Ну да ладно, нам вместе предстоит немалый путь, поэтому все равно придется говорить обо всем. Я был женат, давно. Жена умерла при родах, сын тоже. Больше я и не женился.

Ни один мускул не дрогнул на лице шевалье при этих словах, и Бертран понял, что де Сов давно уже пережил свою утрату.

– Почему вы решили пойти в тамплиеры?

– Бог меня призвал.

– Как вы узнали об этом? Бог говорил с вами?

– Однажды утром я проснулся и понял, что хочу быть тамплиером. Это было еще в прошлом году. Перед тем, накануне вечером, я слышал от вернувшегося из Святой земли рыцаря о падении Тивериады, Аскалона, Бельвуара, Фавора. Погибло много христиан, а я живу здесь, в графстве Тулузском, спокойно, сыто, мне сорок лет и мне все опостылело. Я должен быть в Палестине!

– Но почему именно тамплиером, зачем отказываться от всего мирского?

– А ты не такой простофиля, как кажешься, Атталь, о клятвах тамплиеров знаешь!

– Я люблю слушать истории и стараюсь все запоминать.

– Это хорошо. Так вот знай – Великий магистр тамплиеров Гийом де Соннак мой дальний родственник. Я написал ему, и недавно пришел ответ. Я окончательно все решил, он ждет меня в Святой земле. Тамплиеры – братство сильных мужчин, и уверен, что именно среди них мое место.

– Вы не думаете возвращаться домой?

– Вряд ли.

– Удивительно – Великий магистр ваш родственник!

– Да, Бертран. Соннак из наших земель, из графства Руэрг. Он ведь был таким же обычным рыцарем, как я и ты, и таким же небогатым. В молодости вступил в орден и вот спустя много лет безупречной службы в прошлом году избрался Великим магистром. Смекаешь, о чем я?

– Смекаю, но это не мой путь. Я не хочу быть тамплиером, не хочу отказываться от радостей жизни, я хочу жениться на Катрин! Давайте лучше поговорим о вашей племяннице!

– Ты поговори о ней с самим собой, Атталь. Вон, уже шпиль собора в Родезе виден за деревьями, я хочу немного подумать, надо подготовиться к встрече с епископом.

Бертран д'Атталь до этого дня лишь дважды в жизни был в Родезе, несмотря на близость города к его дому. Последний раз пару лет назад. Каково же было удивление юноши, когда при въезде в город он снова увидел отца Лотера, бредущего неспешно, даже с каким-то достоинством, но очень грязного и растрепанного.

Генрих де Сов презрительно посмотрел на него, отвернулся и последовал дальше не задерживаясь. Бертран же слегка наклонил голову в знак приветствия. Францисканец посмотрел на него каменным взглядом и тихо пробормотал что-то про добрый день. Жако на ослике промчался настолько близко к священнику, что обдал его облаком пыли. Проповедник остался безучастен к этому.

Генрих де Сов поехал сразу к собору Нотр-Дам, надеясь там застать епископа, который был к тому же и светским владыкой города. Каменный собор стоял обветшалый и угрюмый. Древность его восходила к временам падения Римской империи и, хотя с тех пор в разные века он частично перестраивался, ему периодически латали стены и внутреннее убранство, как раны бывалому воину, Нотр-Дам дышал на ладан.

Генрих де Сов спешился у врат собора, бросив поводья одному из своих слуг, и велел Бертрану следовать за ним. В этот момент к Нотр-Даму приблизился небольшой кортеж из пяти или шести легко вооруженных воинов, вокруг крытой повозки. Народ, толпившийся рядом с собором – торговцы, нищие, прихожане, стали расступаться.

– Дорогу, дорогу аббату Больё! – строго прикрикивал один из всадников.

Из собора вышел невысокий мужчина в годах, немного полноватый, в фиолетовой сутане, за ним прошествовали священники.

– Ваше преосвященство! – обратился Генрих де Сов и припал