Агнец - Светлана Скиба Страница 4

Все пассажиры внедорожника напряглись, даже Марик оторвался от своей игры и, нахмурившись, посмотрел в окно. Мне сильно захотелось пить, и я, запустив руку в рюкзак, нащупала пластиковую бутылку. Воды оставалось на один глоток.

– Вот, возьмите. Я даже не открывала. – Яна протянула мне бутылку воды «Эвиан».

Поблагодарив ее, я жадно выпила полбутылки. Мужчина в красной бейсболке, сидевший рядом с Сыгыром, повернул голову, задержав на мне взгляд. Вдруг машину затрясло, снаружи что-то загудело, точно рев работающего двигателя самолета, по стеклам поползли водные дорожки. У меня перехватило дыхание, я едва не вскрикнула.

– Ревущие ветра сегодня особенно разговорчивы, – сказал гид и отхлебнул из бутыли ярко-зеленой жидкости.

Марик, сидевший по правую сторону от меня, выключил планшет и, достав телефон, стал снимать раздухарившуюся бурю на видео.

– Прикол. В школе покажу, – хмыкнул он.

В отличие от него я не была столь оптимистична. Мне вдруг показалось, что я останусь здесь навсегда и уже никогда не выберусь из этого внедорожника. Пройдут годы, прежде чем люди найдут нас, а точнее то, что от нас останется, – пять иссохших скелетов, обглоданных хищниками. Автомобиль резко дернулся, но ветер тут был ни при чем, это Сыгыр нажал на педаль газа. Кружась и завихряясь, буря двинулась в другую сторону, к северу, минуя нас. Мутная пелена еще заслоняла горизонт, но уже можно было разобрать, куда ехать, и мы тронулись с места. Второй внедорожник, силуэт которого едва просматривался в окне, последовал за нами.

Мы съехали с Чуйского тракта и покатили по более узкой дороге, идущей через поселки. Туньжа, Чоя, Ускуч, Верх-Бийск, Тулой – пролетали вывески с названием населенных пунктов, в которых жило двести, а порой и всего пятьдесят человек. Ненадолго скрывшееся за тучами солнце вновь золотило колышущиеся волнами луга, на которых мирно паслись поджарые кони и кудрявые, точно грязная сладкая вата, овцы.

Гид, оказавшийся очень болтливым, всю дорогу травил легенды про снежного человека, обнаруженного на вершине горы Белуха, и алтайских духов.

– Полная чушь, – шепнула мне Яна, скептически цокнув, – никакого снежного человека не существует.

– А алтайские духи? – спросила я.

Она пожала плечами.

– Местные в это верят. Видите, – она показала на деревья с развевающимися на ветру привязанными белыми кусочками ткани, – это Кыйра, священные ленты, для подношения духам. Здесь много разных духов: Тенгри, Этуген, всех и не упомнишь. Главное – не навязывать местным свое мнение по поводу веры, и все будет гуд.

В Усть-Пыжа мы сделали остановку, потому что Марик срочно захотел в туалет, а гид курить. Пока все занимались своими делами, я подошла к торговой палатке, разглядывая деревянные сувениры, похожие на крохотные идолы, разноцветные камни, кусочки сталактитов. На отдельной полке стояли в ряд разнокалиберные бутылки, наполненные кровью марала. По словам продавца, эта кровь могла вылечить от любой болезни.

– Обязательно примите ванну из крови марала, – сказал он.

«Вряд ли», – ответила я про себя.

Недалеко от палатки я заметила груду камней, сваленных в кучу, из которой торчали ветки, украшенные разноцветными лентами. Я поинтересовалась у Сыгыра, что это такое.

– Дорожный Обоо – место приношения даров духам. Несколько лет назад археологи нашли здесь кости жертвенных людей и животных, а еще стрелы, – буднично проговорил гид, затягиваясь сигаретой.

– Жертвенных людей? – переспросила я, чувствуя, как в горле перехватывает дыхание. Мой обескураженный вид, кажется, смутил его, отчего мужчина немного замялся.

– Это было очень давно и вообще не факт, что правда. Археологи тоже ведь могут ошибаться. – Стараясь разрядить обстановку, он улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Давайте я вам лучше расскажу про Телецкое озеро, мы как раз к нему скоро подъедем, – добавил Сыгыр, сев за руль.

Как только мы тронулись с места, он стал с энтузиазмом рассказывать о «младшем брате Байкала». О том, что озеро очень глубокое и холодное и что оно считается проклятым.

– На его дне мертвецы. Многотысячное войско Чингисхана. Они стоят с открытыми глазами и ждут, когда их ряды пополнятся. И они действительно пополняются, каждый сезон в озере тонут десятки людей, которых потом никто не находит. – Мужчина нахмурился и покачал головой.

– Ерунда все это. Детские страшилки, – усмехнулся парень в красной бейсболке.

«Надеюсь», – подумала я. От этих разговоров, а особенно оттого, что сейчас придется плыть по «проклятому» озеру, мне стало не по себе.

– Так что купаться в нем я бы не советовал, – продолжил гид, – даже до воды лучше не дотрагиваться, чтобы не потревожить онгонов.

– А кто это? – поинтересовалась я.

– Духи предков. Они не любят, когда к ним относятся неуважительно. – Сыгыр строго посмотрел на меня через зеркало заднего вида, будто я намеревалась их тревожить.

Чем ближе мы подъезжали к воде, тем чаще нам попадались прогнившие, перевернутые днищем вверх лодчонки и тем реже встречались люди. У меня создавалось такое ощущение, что мы едем на край света, где кроме нас, тех, кто находился в машине, больше не было никого во всем мире. Только горы, сопки, леса и бесконечное, точно синий хрусталь, небо. Все вокруг поет, цветет, вибрирует, живет своей слаженной жизнью, которая не терпит чужаков, тех, кто тревожит…

Асфальтированная дорога давно закончилась, и мы уже несколько часов как тряслись по разбитой грунтовке. С каждым километром она становилась все хуже (хотя куда еще хуже?). Внедорожник подпрыгнул на очередной кочке, и задремавший парень в красной бейсболке стукнулся головой о стекло, открыл глаза и грязно выругался. Марик тихо хихикнул, а Яна окатила сквернослова злобным взглядом.

Впереди показалось что-то похожее на скелеты динозавров, не переживших суровые времена. Дюжина остовов деревянных лодок и покрытых коррозией катеров, разбросанных по берегу Телецкого озера, нашли свое последнее пристанище.

– Это место, которое духи создали в гневе, – печально проговорил Сыгыр.

– Крутяк! – восторженно отозвался Марик и сделал несколько снимков.

Я тоже достала телефон и сфотографировала застывшие туши лодок. Заброшенная буровая вышка, сваленная ветрами, обломки судов, покрытый ржавчиной баркас, севший на мель, но все еще покачивающийся в воде, – все выглядело удручающе и завораживающе одновременно.

Остановившись у небольшой пристани, Сыгыр заглушил мотор.

2

Яраньше никогда не видела такого огромного озера. Меня всегда восхищала и ужасала водная стихия. Я не боюсь летать на самолете, не боюсь высоты, закрытого пространства, но вот глубина всегда вызывала первобытный страх.

Словно чувствуя его, озеро, как шаловливый ребенок, решило позабавиться с новой игрушкой, вздымая гребни волн. Визгливые озерные чайки кружили над выброшенной на берег рыбой, их теснил крупный баклан. Сыгыр и второй гид-водитель передали нашу группу туристов другому сопровождающему: