Милосердие - Рада Джонс Страница 36

— Препараты ввели? И если да, то кто?

— Он сам и ввел их в четырнадцать сорок пять, — ответил Сэл, глянув на монитор.

— Карлос сказал, что оставил лекарства на стойке.

— Компьютер утверждает иное.

— Какая система идентификации при вводе медикаментов? — нахмурилась Эмма.

— По рабочей карточке. Плюс ПИН-код либо отпечаток пальца.

— При утилизации медикаментов то же самое?

— Ага, — кивнул Сэл.

Бред какой-то. Карлос ведь говорил, что никаких медикаментов больному не вводил. Да он и не мог их ввести: в четырнадцать сорок пять мы с ним возились с аритмией во второй палате.

— Мне надо поговорить с Карлосом, — решительно произнесла Эмма.

— Да и не с ним одним. — Сэл глянул на часы.

— Что-то первый случай не дает мне покоя, — покачала головой заведующая. — Давай еще раз на него глянем.

Сэл снова вывел на экран список выписанных пациентке лекарств.

— Все вроде бы в порядке. В пятнадцать тридцать пять Бренда ввела препараты. Точнее, торадол. А в пятнадцать сорок семь — морфин…

— Морфин?

— Ну да, морфин. — Сэл перевел взгляд с экрана на Эмму. — Четыре миллиграмма. Как и было прописано.

— Но… — Эмма покопалась в бумагах на столе. — Токсикологическое исследование выявило у нее в крови фентанил.

— Фентанил?

Они переглянулись. Обоим вспомнился февраль. Череда смертей. Время фентанила.

Глава 55

В тот вечер по дороге домой Эмма снова вспоминала о февральских событиях. Это была худшая пора в ее жизни. Оставалось надеяться, что фентанил, обнаруженный экспертизой, не более чем совпадение.

Наконец она переступила порог дома. Ее ждала Гиннесс.

— Как прошел денек? — Эмма кинула сумку на стул Виктора.

Овчарка один раз вильнула хвостом.

— Нормально? Просто нормально?

Собака насупилась: «А какой реакции ты ожидала? Я весь день просидела взаперти. А у тебя как дела?»

— Ужасно. Но при этом у нас наметился определенный прогресс. Теперь я знаю, что причиной смерти стал инсулин. А еще я знаю, что Карлос не мог ввести препараты…

Гиннесс встала и ушла.

— Между прочим, с твоей стороны это хамство! Собеседника нужно дослушивать до конца!

Вздохнув, Эмма отправилась выбирать вино. Вот и наступают долгожданные восхитительные мгновения.

Может, взять риоху? Нет, чуть резковато — на пустой-то желудок. Калифорнийское шардоне, выдержанное в дубовых бочках? Эмма терпеть не могла дубовые нотки, да и вообще была невысокого мнения о шардоне. И откуда у меня вообще эта бутылка? Видать, подарил какой-нибудь любитель пива.

Она остановила свой выбор на «Шато Пуи-Бланке», Сент-Эмильон гран-крю 2012 года. Пожалуй, будет занятно попробовать. С тихим хлопком Эмма извлекла пробку из бутылки и наполнила хрустальный бокал. Из хрусталя всегда пить вкуснее. Даже воду. Это создает атмосферу упаднической роскоши. Она подняла бокал и взглянула на вино на свет. Слишком прозрачное для бордо. Насыщенный пурпурный оттенок, совсем как пино-нуар. Она вдохнула аромат: нотки укропа и ежевики. Эмма пригубила вино. Обычно бордо не такое резкое. Кислятина. Вот тебе и упадническая роскошь.

Гиннесс сплюнула поводок к ногам Эммы и уставилась на нее, виляя хвостом.

— Что ты хочешь мне сказать?

«Пошли гулять».

— Ты серьезно? Сейчас?

«Ага. Прямо сейчас», — Гиннесс два раза гавкнула и направилась к входной двери.

— По всей видимости, дело срочное. — Эмма отставила в сторону бокал. — Дай мне хотя бы переодеться.

«Это не обязательно», — ответила Гиннесс, пританцовывая у двери.

Ну вот, хотела себе собаку и получила. Да уж, немногим лучше замужества. Но точно лучше, чем ребенок. Эмма глянула в сторону двери в комнату Тейлор.

— Дай я хотя бы бокал допью.

Гиннесс ответила отказом.

Зазвонил телефон. Эмма глянула на высветившийся номер.

Эмбер?

Супруга Виктора давно уже перестала быть ей соперницей. Они не стали подругами, но все же Эмбер приходилась Тейлор мачехой… А еще в глубине души Эмма искренне сочувствовала ей.

— Привет, Эмбер.

— Прости, что отрываю тебя от дел.

— Да нет, не отрываешь… Что случилось?

Надолго повисло молчание.

— У тебя есть свободная минутка?

— Само собой. Я как раз собиралась с собакой погулять.

— Ты не против встретиться?

— Что, прямо сейчас?

— Если можно…

Уже поздно, темно, а мне надо выгулять собаку. Так, дальше по улице есть один ресторанчик у пристани с террасой, где подают коктейли. А еще там обожают собак.

— Давай в «Глупом аллигаторе»?

— Буду там через пятнадцать минут, — отозвалась Эмбер.

Глава 56

Ангел

Я детей люблю.

Миленьких, хорошеньких. Одним словом, нормальных.

Но этот — совсем другое дело. Разве это ребенок?

Просто кусок человеческого мяса весом в пятнадцать кило, жизнь в котором поддерживают приборы. Гастростомическая трубка, трахеостомическая трубка, аппарат, закачивающий воздух в легкие. Спазмы по всему телу. Оно, кстати, такое крошечное, что в небольшую сумку поместится. Нет, только не думайте, я его никуда не собираюсь отсюда уносить.

Смотрю медкарту. Эван, 12 лет. Ничего не видит, говорить не может… У него даже дышать самостоятельно не получается.

Какой смысл так жить? Да это и жизнью не назовешь. Он даже не знает, что жив, ведь думать он не может.

А осязать? Хм, давайте выясним.

Сую иглу восемнадцатого катетера ему в пятку.

Он дергает ногой и пытается закричать. Только у него выходит хрип вместо крика. То есть боль он все-таки чувствует. Плохо дело. Будь на его месте собака, ей не дали бы так мучиться, а тут человек! Впрочем, какой он человек, одно название.

Оглядываюсь по сторонам. Все заняты.

Вырубаю аварийную сигнализацию, после чего отсоединяю трахеостомическую трубку от аппарата вентиляции легких. От лишних глаз прикрываю трубку рукой, делая вид, что привожу ее в порядок. Дожидаюсь остановки сердца.

Мне кажется, что проходит целая вечность.

Подсоединяю трубку обратно и ухожу.

Пока-пока, Эван. Если на том свете спросят, кто тебя туда спровадил, передай, что это сделал Карлос.

Глава 57

Эмма накинула куртку на медицинский костюм и направилась в «Глупого аллигатора». По дороге Гиннесс несколько раз задерживалась у гидрантов, чтобы оставить метки.

И что Эмбер от меня надо? По всей видимости, речь пойдет о Викторе. Ох, ну и дурное же у меня предчувствие. Да, бывший муж причинил мне много боли, но при этом все равно остался лучшим другом.

Эмма присела за угловой столик, а Гиннесс улеглась у ее ног. Эмма смотрела, как парочка за соседним столиком любуется лунной дорожкой, прочерченной по водной глади. Гиннесс тоже наблюдала за парочкой, внимательно следя за тем, как парень с девушкой поглощают начос.

Надо же, сегодня полнолуние. В