Милосердие - Рада Джонс Страница 35

Возможно, трахея у мальчика чуть левее. Напряженный пневмоторакс? Между стенкой грудной клетки и легкими скопился воздух. Он повысил давление в грудной клетке настолько, что количества крови, которое возвращается к сердцу, недостаточно для сердцебиения. Это смертельно опасно, если не провести декомпрессию.

Надеюсь, ребенок родился под счастливой звездой.

— Скальпель.

Эмма обнажила правую часть груди маленького пациента. Натянула стерильные перчатки. В полураскрытую правую ладонь лег скальпель.

Кто-то плеснул йода на грудь ребенка. Белоснежная кожа сделалась желто-коричневой, словно запеклась от нестерпимого жара.

Эмма наклонилась, выбирая место, где делать надрез.

— Что это ты тут делаешь, а?

Энн.

Эмма даже не подняла на нее взгляд. На это у нее просто не было времени.

— Это мой пациент! — взвизгнула Энн.

Эмма отыскала нужную точку. Средняя подмышечная, она же аксиллярная линия, чуть ниже соска. Указательным пальцем левой руки она нащупала мягкое место между ребрами.

— А ну отойди от него!

Эмма глубоко вздохнула и сделала надрез. Серебристое лезвие вошло в плоть легко, словно в масло. Надрез вышел слишком длинным. Не меньше трех с половиной сантиметров. Неважно, сейчас не время думать об эстетике. Каждая секунда на счету.

Потекла кровь. Поблескивала желтым жировая ткань, обнажая темно-красную мышечную. Не помешал бы зажим.

Нет времени. Палец ткнулся в плоть меж ребрами. Надо пробить плевру и выпустить воздух. Плоть не поддавалась. Эмма нажала еще сильнее.

Тонкая пленка, покрывающая легкое и внутреннюю поверхность грудной стенки, лопнула с громким хлопком. Будто пробка из шампанского.

Эмма почувствовала пальцем выходящий воздух. Убрала руку. Кровь брызнула ей в лицо. Все получилось: сердце ребенка снова забилось.

Эмма выпрямилась. Энн, бледная, как привидение, уставилась на нее полыхающим от ненависти взглядом.

Она мне никогда этого не простит.

— Да, это твой пациент.

Глава 53

В то утро Тейлор проснулась с улыбкой на лице. Она ощущала себя счастливой — просто так, без всякой видимой причины. Потом она вспомнила, что Эрик решил к ней вернуться, и солнечный день показался еще ярче.

Они говорили с Эриком обо всем и ни о чем. О прошлом, настоящем и будущем. Они узнавали новое друг о друге.

— Я буду стараться изо всех сил. Ты непременно должна мне рассказать, чего тебе недостает, — сказал он.

— Ты о чем?

— Я хочу, чтобы ты перестала искать отношений на стороне, чтобы тебе хватало одного меня.

И только тут до Тейлор дошло: Эрик подумал, что она изменила ему уже после того, как стала встречаться с ним. Тейлор не знала, смеяться или плакать, поэтому расхохоталась сквозь слезы.

— Эрик, я люблю только тебя! Тебя и больше никого. Я забеременела еще до того, как мы познакомились. И не стала ничего говорить, потому что не хотела тебя терять. Это было ошибкой. Прости меня, пожалуйста.

Он крепко-крепко прижал девушку к себе и долго не размыкал объятий.

— Мне никто, кроме тебя, не нужен, — заверила Тейлор. — Я действительно люблю тебя. Но я беременна и отвечаю за своего ребенка. Он ведь не просил, чтоб его рожали. Я принимала наркотики и теперь не знаю, как это скажется на ребенке. Но мне все равно, каким он родится. Главное, что он мой. Сейчас важнее всего родить…

— А потом?

— Не знаю. Ужасно мучаюсь. Оставить его? Отдать в приемную семью? Я просто разрываюсь.

— Я тебя люблю.

Большего ей и не требовалось.

— Мне надо встать на ноги, повзрослеть, — продолжила Тейлор. — Я устроюсь на работу. Может, даже в больницу.

— Там-то ты быстро повзрослеешь.

— Поговорю с отцом.

— С отцом?

— Ну да. Он же работает кардиологом.

— Да я в курсе, — рассмеялся Эрик. — Но если хочешь побыстрее повзрослеть, лучше обратись к маме. В неотложке сразу узнаешь, почем фунт лиха.

— А вдруг мама не захочет меня брать к себе?

— Само собой, не захочет. У нее и так хлопот полон рот. Никогда не видел более занятого человека. Но если ты всерьез, без дураков, хочешь работать, то лучше тебе устроиться именно в неотложку.

— А ты сам тогда почему там не работаешь?

— Пока кишка тонка. Вот опыта наберусь и непременно переведусь туда. Мне очень хочется поработать с твоей мамой. Ей просто нет равных.

Тейлор поморщилась.

— Вот уж не думала, что мой парень окажется поклонником моей матери.

Эрик рассмеялся:

— Тебе не о чем переживать. Устраивайся в неотложку и даже не думай. Мать возьмет тебя под крыло.

Глава 54

Ha следующий день в кабинет к Эмме явился Сэл, и они засели за медкарты умерших больных. Кофе Эммы успел остыть, кола Сэла, наоборот, нагрелась, а результаты по-прежнему оставались неутешительными.

— Так, предлагаю пока оставить пациентку с переломом бедра в покое и перейти к следующему случаю, — предложила Эмма.

— К гипогликемии?

— Да, пришли наконец анализы. Как я и думала: низкий С-пептид.

— Угу, — кивнул Сэл. — Получается, ей ввели инсулин.

— Притом, что ей его не прописывали.

— Но его прописывали пациенту в соседней палате, — заметил Сэл. — Тридцать единиц инсулина. Распоряжение доктора Крампа.

— Кто взял из кладовки инсулин? — Эмма подняла взгляд на фармаколога. — И во сколько?

— Джордж. Без пяти двенадцать.

— Он его ввел?

— Да. В двенадцать сорок восемь.

— То есть Джордж вколол инсулин?

— Да.

Взял в одиннадцать пятьдесят пять, а вколол только в двенадцать сорок восемь. Эмма покачала головой:

— Прошла уйма времени.

— И не говори, — согласился Сэл. — Что он делал с ампулой почти час? Таскал в кармане? Оставил на стойке? Почему не ввел сразу?

— Видимо, что-то случилось. Его отвлекли.

— Хм… Что ж, тогда неудивительно, почему уровень глюкозы в крови пациента остался неизменным час спустя. Инсулин ему только-только ввели, и он просто не успел подействовать. — Сэл повернулся к экрану компьютера и принялся кликать мышкой.

— Что ты ищешь?

— Пытаюсь выяснить, что случилось с остатками инсулина. Джордж взял из кладовки ампулу на сто единиц. Ввел тридцать. Остальное он был обязан утилизировать при свидетеле. — Пальцы Сэла запорхали над клавиатурой. — Что-то я никаких документов об утилизации не вижу.

— То есть ты хочешь сказать, что семьдесят единиц инсулина вот так взяли и пропали?

— Похоже, так и есть.

— Очень странно.

— Не то слово. Когда пациентка умерла?

Эмма сверилась с медкартой:

— Реанимационные процедуры прекращены в четырнадцать ноль три.

— Что ж, все сходится. Если ввести инсулин через капельницу, гликемия должна наступить очень быстро, за считаные минуты.

Эмма быстро написала себе на бумажке напоминание: «Поговорить с Джорджем».

— Следующий случай — мой пациент с болями в спине, — продолжила заведующая. — Медикаменты для него брал Карлос.