Я сбился со счета после пятидесятого убийства. Серийные убийцы Азии. Основано на реальных событиях - Галка Страница 41

Увы, эти надежды не оправдались, и осенью девяностого года в прозрачном воздухе над хвасонскими рисовыми полями снова застыли ужас и безысходность. Убийца продолжил свою игру.

Пятнадцатого ноября 1990 года четырнадцатилетняя школьница Ким М. Ч. не пришла вечером домой после продленки. Родители ждали дочь до девяти, а потом пошли к родственникам и все вместе стали искать пропавшую. Ее нашел дядя на следующее утро в девять часов. Труп лежал в зарослях на холме, в месте, которое регулярно патрулировала полиция. Убийца не мог этого не знать. Похоже было, что он играл со следствием в кошки-мышки и насмехался над теми, кто уже четыре года за ним гонялся.

Расправа над четырнадцатилетней девочкой была еще более жестокой, чем в предыдущих случаях: помимо следов удушения и сексуального насилия, на теле было двадцать ножевых ранений, а в половые органы вставлены принадлежавшие убитой канцелярские принадлежности и столовые приборы из школьного ланч-бокса. С места преступления собрали несколько волосков, анализ которых снова указывал на человека с третьей группой крови. Образец спермы соответствовал этой же группе.

Четыре с половиной месяца спустя — новое потрясение. Водитель комбайна, подготавливая поле к очередному сезону, обнаружил на холме у деревни Бансон труп женщины. Это была шестидесятидевятилетняя Квон С. С., ездившая накануне вечером к старшей дочери в Сувон. В последний раз женщину видели в автобусе, на котором она около 20:00 ехала домой. До дома она, по всей видимости, так и не дошла — тело нашли в двухстах метрах от него.

Как и во всех предыдущих случаях, женщина была изнасилована и задушена. Сперма снова указывала на третью группу крови, а с носков жертвы удалось снять отпечатки пальцев. Полиция сравнила их с отпечатками трех тысяч подозреваемых и сорока тысяч свидетелей, но это не принесло никаких результатов. В очередной раз правоохранительные органы вынуждены были признать позорную капитуляцию. Похоже, тот, кто с ними играл, выигрывал…

Убийства прекратились так же внезапно, как начались. Пять лет непрерывного ужаса закончились, но трагические события навсегда остались в памяти очевидцев. Детектив Ха Сын Гюн, дослужившийся впоследствии до начальника Управления полиции Кёнги, публично называл себя неудачником и каждый год отмечал еще один год своего поражения.

Вот как он сказал об этом в интервью для журнала «Чосон»: «Каждый раз, когда истекал срок давности по одному из десяти случаев, со мной связывались представители СМИ. Срок давности десятого случая истекает в апреле две тысячи шестого года, и этого больше не будет». Детектив имел в виду, что уходит в отставку до истечения срока давности последнего дела: в ноябре 2005-го он уволился из полиции после тридцати пяти лет работы, не дослужив до пенсии полгода.

Срок давности, о котором говорил детектив Ха Сын Гюн, это пятнадцатилетний период с момента совершения преступления. Таков был южнокорейский закон тех времен. В 2015 году его отменили, но постановление не имело обратной силы и старых преступлений не касалось. К счастью, все данные и полицейские протоколы сохранились ввиду уникальности дела.

Хвасонские серийные убийства несколько десятилетий оставались самым громким холодным делом современной Южной Кореи. Из экономически отсталой, раздираемой внутренними и внешними потрясениями страны она превратилась в одну из передовых держав. Но под внешним лоском настоящего темнеют бездонными глубинами нерешенные задачи и оставшиеся открытыми вопросы прошлого. Если история — это полет стрелы, рано или поздно начальная и конечная точки траектории должны себя обнаружить, и мы увидим, с чего все началось и, если повезет, чем закончится. Нужно лишь набраться терпения и подождать.

Если в этом рассказе кто-то и знает что-то об ожидании, так это Юн Сон Ё, которого летом 1986-го арестовали за восьмое убийство. Собственно, еще задолго до того, как за ним пришли с наручниками, жизнь Юна была полна скорбей и испытаний. Он родился на Чеджу, самом большом острове Южной Кореи, но семья сразу переехала в столицу. Там ребенок в три года переболел полиомиелитом, однако, благодаря стараниям матери, выкарабкался и даже смог заново научиться ходить. Пошел в школу, но проучиться удалось лишь три года. Когда Юн был в третьем классе, его мать погибла в автокатастрофе. Отец не мог справиться с горем, стал зависим от алкоголя и азартных игр. Через год Юн с отцом переехали в провинцию, а еще какое-то время спустя мужчина полностью исчез из жизни своего сына.

Из статьи, опубликованной на сайте Си-эн-эн 24 мая 2020 года

После этого его отец исчез, и Юн бросил школу, чтобы работать. Он рассказал, что оказался в Хвасоне и год попрошайничал возле закусочной, где подавали жареную курицу. Когда ему было около одиннадцати, он стал работать в мастерской по ремонту сельскохозяйственной техники, а к двадцати двум стал квалифицированным техником. Он был заядлым курильщиком и, по его признанию, никогда не состоял в отношениях с женщиной. Он сказал полиции: «Я даже не пытался разговаривать с девушками, потому что думал, что никому не понравится инвалид вроде меня».

Его бывший босс, Хон, вспоминает, что Юн был всегда грустный. «Думаю, это оттого, что он вырос без родителей, — сказал Хон. — Он не очень-то выражал свои чувства. Но отлично ремонтировал технику».

Оказавшись после молниеносного следствия и суда в тюрьме, Юн стал провозглашать свою невиновность. Охранники и другие заключенные лишь усмехались: не все ли преступники говорят то же? А учитывая характер преступления Юна — изнасилование и убийство ребенка, — другого выхода у мужчины, если он хотел уцелеть, просто не было. Но, в отличие от большинства других заключенных, Юн не только настаивал на своей невиновности, но и предпринимал активные действия. Он добился повторного судебного разбирательства, но это привело не к отмене, а лишь к смягчению приговора: теперь вместо пожизненного заключения ему предстояло провести в тюрьме двадцать лет.

В 2003 году репортер журнала Sisa Шин Сон Чхоль посетил Юна в тюрьме Чхонджу. До предполагаемого выхода заключенного на свободу оставалось семь лет. Вот отрывок из их разговора.

Репортер. Срок давности по шестому делу уже истек. Вы можете быть со мной откровенны? Вы совершили восьмое убийство? Знаете что-то о других преступлениях?

Юн. Я не знаю. И восьмого убийства не совершал.

Репортер. Вы имеете в виду, что никого не убивали?

Юн. Да.

Репортер. Радиоизотопный анализ выявил титан.

Юн. Это из-за работы сварщиком