Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова Страница 3

Глава 4. Марокко. Танжер. Неделю спустя. Четверг. 08:40

Молодой высокий мужчина с копной немного вьющихся каштановых волос прищурился от яркого солнца и выбрался из душного самолёта на трап. В одной руке он сжимал потёртую кожаную сумку, набитую книгами и конспектами, а другой тащил небольшой чемодан с вещами.

Спустившись по трапу, он зашёл в здание международного аэропорта Танжера имени Ибн Баттута, прошёл паспортный контроль и вышел на улицу.

У выхода из аэропорта ждали таксисты, наперебой предлагавшие свои услуги. Мужчина выбрал самого молчаливого, с усталым взглядом и стареньким «Мерседесом», и назвал адрес гостиницы, расположенной в сердце Медины.

Пока машина петляла по узким улочкам, Филипп Смирнов, сидя на заднем сиденье такси, жадно впитывал в себя новые впечатления. Яркие краски домов, шумные базары, запахи специй и пряностей — всё это приятно отзывалось в сердце мужчины.

В Марокко Филипп прилетел на открытый научный семинар, посвящённый истории Карфагена, — тема, которая тесно переплеталась с его будущей диссертацией о культурной связи государств Древнего Востока в период с каменного по железный век. Сам Карфаген, конечно, был далеко отсюда, на территории современного Туниса, но Танжер, когда-то являвшийся частью Карфагенского государства Северной Африки и основанный финикийцами, казался идеальным местом для погружения в атмосферу магрибского колорита.

В минувшие месяцы Смирнов всё чаще думал о возвращении в науку. Его тянуло к изучению событий прошлого, причин появления и исчезновения цивилизаций, развитию государств, религии и культуры, выявлению закономерностей процессов и генетической связи общественных явлений, когда-либо произошедших в истории. Окончив институт стран Азии и Африки и получив много лет назад степень кандидата исторических наук, Филипп забросил работу, переключившись на литературу. Он выпустил несколько успешных приключенческих романов и комфортно себя чувствовал в писательской среде, однако не мог игнорировать тягу к предыдущей профессии. К тому же события этого года сильно повлияли на него. В стремлении разгадать код на старинных картах Таро[2] он вновь окунулся в исследования, в поиски утерянной истины древних народов, в тайну, остававшуюся нетронутой тысячелетиями. И эта тайна удивительным образом оказалась связана с его профессиональной областью — Древним Востоком. Искра жажды знаний и открытий зажглась в писателе, и он уже не хотел её гасить.

Тем не менее бросать литературу Смирнов тоже не собирался. Он надеялся, что семинар в Танжере не только даст ему материал для докторской диссертации, над которой начал работать, но и вдохновит на написание нового романа. Филипп давно искал зарисовки для книги, сюжет которой уже набросал в Москве.

Такси остановилось у переулка, где дальше проехать было невозможно. Писатель расплатился с водителем и, вдохнув пряный воздух Танжера, направился вглубь Медины. Чувство восторга переполняло его. Впереди ждали лекции, дискуссии, новые знакомства и, конечно же, работа над диссертацией. Но сейчас, в этот первый момент в марокканском городе, он ощущал лишь предвкушение чего-то важного и неизбежного, как будто сама история звала его в свои объятия.

Филипп пошёл по узкому переулку, где каменные стены, увитые плющом, казалось, хранили старинные легенды о джинах, пиратах и султанах. Волоча за собой чемодан, Смирнов ориентировался по карте, открытой в мобильном. Гостиница «Риад Дар Эль-Байда» должна быть где-то рядом, за углом.

Внезапно из-за поворота вынырнул мальчишка лет десяти, с копной чёрных волос и хитрыми глазами. Он что-то быстро заговорил на арабском, протягивая руку. Филипп, не понимая ни слова, покачал головой. Мальчик, не смутившись, перешёл на ломаный французский:

— Отель? Я покажу! За бакшиш[3]!

Писатель колебался. С одной стороны, было похоже, его могут обмануть. С другой — заблудиться в этих переулках — проще простого.

— Окей, — кивнул он.

Мальчик, лукаво улыбнувшись, выхватил чемодан из руки Филиппа и побежал вперёд. Смирнов, чертыхнувшись, поспешил за ним. Он чувствовал себя немного глупо, но в то же время и заинтригованно. Этот мальчишка — словно живое воплощение духа Танжера, хитрого, изворотливого и полного сюрпризов.

Через несколько минут они оказались перед неприметной дверью. Парнишка кивнул на неё и вновь протянул руку. Филипп отсчитал несколько дирхамов и отдал ему. Тот, довольно улыбнувшись, скрылся в лабиринте переулков так же внезапно, как и появился.

Писатель постучал. Дверь открыл пожилой марокканец с радушным лицом и густыми седыми усами.

— Добро пожаловать, месье! — сказал он на хорошем английском, приглашая Смирнова войти.

Внутри риада[4] царили прохлада и тишина. Дворик, украшенный фонтаном и цветущими растениями, казался оазисом спокойствия.

После короткой регистрации хозяин проводил Филиппа в комнату на втором этаже. Она была небольшой, но уютной, с видом на внутренний дворик. Писатель оставил чемодан у двери, прошёл в номер, бросил сумку на кровать и подошёл к окну. Звуки Медины доносились сюда приглушённо, словно издалека.

До начала семинара была ещё пара часов, и Смирнов подумал, что хорошо бы выпить крепкий марокканский кофе и понаблюдать за жизнью города.

Захватив сумку, Филипп спустился во дворик, где хозяин риада поливал цветы.

— Вы впервые в Танжере, месье? — спросил он, не отрываясь от своего занятия.

— Да. Приехал на семинар по истории Карфагена.

Лицо хозяина просветлело.

— Карфаген! — воскликнул старик. — Великая империя! Мой дед рассказывал мне легенды о Ганнибале, о его слонах, перешедших Альпы. Здесь, в Танжере, тоже есть следы древних цивилизаций. Вы должны посетить пещеры Геркулеса недалеко от города. Говорят, там он отдыхал перед своими подвигами.

— Спасибо.

— А ещё, — продолжал хозяин, — попробуйте найти старого Абделя. Он живёт в Медине, знает историю Танжера лучше любого учёного. Расскажет вам такие вещи, которые не найдёте ни в одной книге.

— Какие вещи?

Хозяин хитро взглянул на писателя.

— О древних магрибских колдунах!

— Серьёзно? — писатель удивлённо вскинул брови. Он приехал в Танжер, чтобы побольше узнать о взаимосвязи арабской культуры Северной Африки и Востока, а не гоняться за очередными мифами. Но слова пожилого марокканца задели что-то глубоко внутри. В его памяти всплыли обрывки легенд, прочитанные когда-то скорее из любопытства, чем научного интереса. Истории о джиннах, подчиняющихся воле колдунов, о проклятиях, способных иссушить землю, о зельях, дарующих бессмертие. Он помнил упоминания о берберских племенах, чьи мудрецы обладали невероятной силой, о ритуалах, проводимых в глухих пещерах, о таинственных знаках, вырезанных на камнях. Филипп никогда не воспринимал эти истории всерьёз, считая их фольклором, красивой, но не имеющей отношения к реальности выдумкой. Но сейчас, в этом древнем городе, пропитанном духом старины, слова о магрибских колдунах звучали иначе. Они словно приглашали в