Запретная связь - Геннадий Геннадьевич Сорокин Страница 11

— Какое совпадение! — воскликнул Симонов. — У меня есть отличный кандидат. Зовут Иван Абрамов. Капитан милиции, опытный сотрудник, трудяга. Бери, не пожалеешь!

— Погоди, ты про какого Абрамова толкуешь? Про Дуболома, что ли? Он же в уголовном розыске у тебя работает. В честь чего инспектор ОУР в участковые пойдет?

— Почему бы и нет? — уклончиво ответил Симонов.

— Ты мне лапшу на уши не вешай! Что с ним случилось? Залетел, поди? Это не он в прошлую пятницу Мерзлякову попался?

— Он. Ну и что с того? Если ты с генералом договорился, то успеешь до кадровой комиссии рапорт на перевод подписать и спасешь хорошего парня от увольнения. Иван тебя до конца дней своих благодарить за эту помощь будет.

— Ладно, посылай его ко мне. Поговорю, посмотрю, что он за человек.

Абрамов, как на крыльях, полетел в Машиностроительный РОВД.

— Что у тебя там случилось? — напрямую спросил Мустафин. — Ты вроде в пьянстве замечен не был, и тут такой залет!

Иван знал, что второго шанса остаться в милиции у него не будет, и потому не стал выкручиваться и выгораживать коллег. Он объяснил, что в этот вечер инспекторы собрались отметить день рождения начальника ОУР, и пьянка была, так сказать, на законных основаниях.

— Пиши рапорт на перевод, — велел Мустафин, — но учти: у меня баклуши бить не придется! Это у вас, в Кировском РОВД, тишь да гладь, как в болоте, а у нас — заводы, общежития, молодежь!

— Приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие! — заверил Абрамов.

Начальник областного УВД подписал рапорт без разговоров. На кадровую комиссию Абрамова не вызывали и вопрос о его наказании не рассматривали. Первые три недели в Машиностроительном отделе милиции Иван числился участковым инспектором. В зарплате он немного потерял, зато остался в системе МВД. С первого дня Мустафин подключил его к раскрытию преступлений. К обязанностям участкового инспектора милиции он так и не приступил, да его никто и не считал будущим участковым. В середине июня генерал подписал новый приказ на перевод Абрамова из службы охраны общественного порядка в уголовный розыск.

— Ну что, Иван, пора за дело браться! — поздравил его с назначением Мустафин. — На новом поприще ты должен проявить все свое оперативное мастерство и умение раскрывать преступления. Для начала, чтобы проверить тебя, мы временно назначим тебя курировать Новую колонию. Место сложное, даже опасное! Один Девичий домик чего стоит.

— Мне что Девичий домик, что чертог Сатаны — все едино! Я на любом участке работы справлюсь.

— Ну что же, посмотрим! — согласился Мустафин.

Отработав неделю в Машиностроительном РОВД, Абрамов решил встретиться с Абызовой. До этого момента он ее не видел и о своих невзгодах не рассказывал. Встреча любовников была прохладной. Абызова вела себя отстраненно, словно это не ей Иван рассказывал, какие муки он перенес и как чуть не вылетел из милиции. Если бы Абрамов был более опытным в любовных делах, то он бы заметил, что перестал быть интересным Абызовой. Такое обычно случается, когда у женщины на горизонте появляется новый избранник, но в случае с Абызовой это было не так. Накануне встречи с Иваном к ней зашел Аркадий Абрамов, единоутробный брат Ивана. Без задней мысли он рассказал, что Иван попался на пьянке, потом выкрутился и перешел на работу в другой райотдел на должность участкового инспектора милиции. Абызова была шокирована. Абрамов нужен был ей не как мужчина, партнер по интимному времяпровождению, а как защитник, способный помочь в случае неприятностей с законом.

— Чем он будет теперь заниматься? Семейными скандалами и алкашами? — спросила Абызова.

— Конечно, чем же еще! — подтвердил Аркадий. — На новом месте работы он будет оформлять алкоголиков в ЛТП[1], составлять протоколы на «домашних боксеров», тунеядцев в суд направлять.

— Кто такие «домашние боксеры»? — не поняла Абызова.

— Те, кто жен кулаками гоняет.

«На кой черт он мне нужен? — подумала Абызова. — Какой с него прок? С мужем я без его помощи рассталась, соседи у меня спокойные… Да при чем тут соседи! Он теперь никто, и звать его никак. Надо же, как не повезло! Только-только влюбился в меня нужный человек — и все потерял. Зря на него столько времени потратила».

— Что-то ты, Света, в лице поменялась, — заметил Аркадий. — Мой братец на новом месте работы мужскую привлекательность потерял или как?

— Тебе показалось. Я просто слишком близко к сердцу приняла известия о неприятностях Ивана.

Аркадий не поверил ей, но высказывать свое мнение не стал.

К моменту перевода Абрамова в Машиностроительный райотдел его интимная жизнь с Абызовой укладывалась в два эпизода. В первый раз близости не было, так как Иван переволновался, и у него ничего не получилось. Абызова, как могла, успокоила его, и второй раз все прошло как нельзя лучше. В третий раз, после известий о переводе, Абызова решила уклониться от интима. Она прибегла к обычной женской уловке.

— Ваня, я бы со всей душой рада, но у меня был трудный день, и теперь голова не просто болит, а самым натуральным образом раскалывается. Если мы пойдем в спальню, то это не доставит удовольствия ни мне, ни тебе. Давай не будем портить наши нечастые встречи. В другой раз наверстаем!

Ничего не заподозривший Абрамов ушел. Что поделать, если у женщины заболела голова! У его жены, кстати, голова никогда не болела. Проводив любовника, Абызова поразмышляла и пришла к выводу, что окончательно рвать отношения пока не стоит. И не прогадала! Абрамов вернулся в уголовный розыск. На радостях Абызова сама потащила его в спальню. После бурного секса она решила уточнить, чем теперь будет заниматься Иван.

— Какой-то Девичий домик мне дали, — простодушно ответил он. — Толком еще не знаю, что это такое, но со временем разберусь.

Абызова не разбиралась в административно-территориальном делении областного центра. Где проходят границы районов, она не знала. Услышав о Девичьем домике, она чуть не упала в обморок. Почувствовав слабость в ногах, Абызова села на диван, прикрыла глаза.

«Лучше бы тебя из милиции уволили», — подумала она.

7

История Новой колонии началась с приезда в Сибирь иностранных рабочих, прибывших по зову сердца в революционную Россию возводить новые заводы и фабрики. В 1924 году в областной центр приехали профсоюзные активисты из Германии и Америки. Они хотели на личном примере показать, что индустриализация отсталой крестьянской России вполне осуществима, если за дело взяться всем миром. Специальное бюро по работе с иностранными специалистами направило их на строительство завода общего машиностроения. Пока советские