Красота требует средств - Галина Балычева Страница 11

— А что, из лука ты уже стреляла? — донесся оттуда ее придушенный голос.

— Нет.

— Ну и зачем тогда он тебе?

Ленка выбралась из-под подола шелкового, густо расшитого жемчугом и серебряной нитью платья и, стянув его с вешалки, приложила к себе.

— Ну как, — спросила она, — красиво? — И нацепив на голову уже облюбованную ею зеленую шляпу с перьями, закружилась с платьем в руках перед зеркалом.

Платье действительно идеально подходило по цвету к шляпе. Оно тоже было выполнено в зеленой гамме, только более светлого оттенка. Но буфы на рукавах и часть корсажа были отделаны бархатом точно такого же темно-зеленого цвета, как и ленты на шляпе. Короче, получился идеальный ансамбль.

— Изумительно, — согласилась я. — В этом наряде ты будешь королевой бала. Но разве ты себе еще не все приготовила? Я думала, что ты давно уже полностью экипирована. Если бы у меня была возможность поучаствовать в королевской охоте, я бы за полгода приготовила себе наряд.

— Ага, и оплачивала бы его полугодовой прокат, — хмыкнула Ленка. — Очень разумно, нечего сказать. Нет, я, разумеется, все для себя уже выбрала, правда, не за полгода, а вчера. И на балу я буду в синем платье с вырезом каре и с белым кружевным воротником. По-моему, мне это очень пойдет.

Я представила себе рыжеволосую Ленку, затянутую в синий шелк или бархат, с огромным стоячим воротником, как у сказочных волшебниц.

— А зачем же тогда тебе это? — Я указала на платье, которое Ленка держала в руках. — Или ты хочешь, как настоящие придворные дамы, менять туалеты по три раза на дню?

Ленка отрицательно мотнула головой.

— Нет, это для тебя. — Она развернула меня лицом к зеркалу и, приложив к моим плечам облюбованное ею зеленое платье, велела придерживать его на груди и на талии. — Сейчас шляпу еще на тебя наденем, и ты у нас будешь просто красавица. — Ленка сняла со своей головы шляпу и, нахлобучив ее на меня, отошла на два шага в сторону полюбоваться. — Ну что, нравится? — спросила она.

Я посмотрела в зеркало. Оттуда на меня смотрела растрепанная и взмокшая от многочасовых примерок особа в огромной шляпе набекрень и свисающих на лицо перьях.

— Здорово! — ответила я.

Потом мы примерили еще пять разных туалетов, промучились сами и промучили двух других девушек, которые помогали нам выбирать одежду, и остановившись наконец на трех платьях — одном для бала, другом для охоты и третьем для маскарада, — загрузили все это в Ленкино авто и отбыли по месту жительства моей мамочки и ее нового мужа Поля Ардана. Поль, правда, не был таким уж новым мужем. Скоро пять лет, как они женаты. Но тем не менее отношения у этих немолодых уже людей были на редкость трепетными и вдохновенными.

Поль ухаживал за мамочкой так, как не каждый жених ухаживает за своей невестой в последний месяц перед венцом. А мамочка, ценя такое к себе отношение, изо всех сил старалась соответствовать образу той самой невесты (в переносном смысле, разумеется), ради которой мужчина готов свернуть горы или что-то в этом роде. А если говорить конкретно, то просто никогда не выходила к мужу в старом халате, которого, впрочем, у нее никогда и не было, не ложилась в постель с физиономией, намазанной жирным кремом, и не цепляла на голову бигуди. То есть фактически ничего такого особенного и не делала.

Нагруженные портпледами с историческими платьями и коробками с не менее историческими шляпами мы вывалились с Ленкой из машины возле подъезда маминого дома. Ленка непременно хотела повидаться с моими родственниками и своими глазами увидеть, как здесь теперь поживает моя мама.

— Ужасно хочется посмотреть, на кого же тетя Наташа променяла такого шикарного мужчину, как Викентий Павлович, — сказала она. — Пока не увижу ее нового мужа, не уйду.

Однако Ленке не повезло, как назло, в этот день Поль сильно задерживался на работе. Он, как и мама, профессиональный переводчик и всю последнюю неделю работал на симпозиуме эндокринологов, съехавшихся в Париж со всего света.

С утра до вечера он вел синхронные переводы с английского на французский, с французского на немецкий и с немецкого на английский. Впрочем, нет, с немецкого на английский скорее всего переводили либо немцы, либо англичане. У них это должно было получаться лучше.

Но и без того у Поля все равно было много работы, и к вечеру он сильно уставал. А сегодня, ко всему прочему, он должен был присутствовать на званом ужине в честь какого-то именитого английского ученого, и следовательно, рабочий день у него мог затянуться до самой ночи. Поэтому к ужину Поля не ждали.

Однако Ленке посчастливилось познакомиться с легендарным членом нашей семьи, самым кошмарным из всех наших родственников, включая близких, дальних и непрямых, с Ферапонтом Семеновичем Воробейчиком, то бишь с дедом Фирой.

Фира — это двоюродный брат покойного мужа отцовой сестры, тети Вики, и по большому счету наше с ним родство весьма относительно. Он так же, как и тетя Вика, проживает на Украине в славном городе Киеве.

Однако в последнее время они вместе с тетушкой все больше и больше живут у нас в Москве. Вернее, не в самой Москве, а на даче в Подмосковье. Видно, скучно старикам становится вдали от близких родственников, вот они и задерживаются у нас в гостях все дольше и дольше.

Тем более что Фира наш скучать не любит. У него живой веселый нрав и патологическая тяга к приключениям. И тяга эта у него настолько сильная, что если в течение дня у Фиры не произошло ничего из ряда вон выходящего, то этот день, по его мнению, прожит зря. Поэтому он и у себя на родине в Киеве постоянно попадает в самые разные переделки и приключения, и в Москве нам покоя не дает.

Вот, к примеру, возила я его на прошлое Рождество в Париж и так измучилась с этим кошмариком, что навеки зареклась еще раз брать его куда-нибудь с собой. Чего только он в тот раз не вытворял.

То в приличном доме устриц обожрался и потом полночи в ванной блевал, и я уже думала, что помрет наш старик от такого отравления.

То в компании с проститутками