Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов Страница 7

Марина заметила, что он чем-то расстроен. Его усталое лицо заострилось, обозначив резкие складки от носа к уголкам рта. Раньше бы она непременно узнала, что случилось, но сейчас не стала это делать. За последнее время они так отдалились друг от друга, что ее расспросы вряд ли к чему-нибудь привели. Они оба привыкли отмалчиваться и решать наедине свои проблемы.

— У нас гости. Сеня с Аллочкой. Мы ждем тебя за столом.

Сергей вымыл руки и присоединился к ним. Он сделал усилие над собой и имел приветливый вид, но Марина чувствовала, что ему не по себе. Выпили вина, разделались с курицей, он не проронил ни слова. Семен обратился к Сергею с вопросом, тот ответил невпопад. Все посмотрели на него.

Аллочка не выдержала первая:

— Да, что же случилось? Ты сам не свой.

Сергей провел по лицу рукой.

— На работе неприятности. — И помолчав, добавил: — У нас — несчастье.

У Марины вдруг оборвалось что-то внутри.

Он поднял на нее глаза и сказал:

— Олег разбился. Я сейчас из больницы. Все очень плохо.

Семен узнал, где он лежит, и стал расспрашивать подробности.

Марина пыталась вслушиваться в их разговор, но до нее не доходил смысл слов. Она поняла, только одно. Все очень плохо.

Сергей взглянул на нее и поразился происшедшей переменой. Он видел, что она едва стоит на ногах. «В последнее время на нее столько навалилось. Она знала Олега, поэтому так расстроилась», — решил он про себя. Но то, что он читал на ее лице, не имело ничего общего с тем, что испытывают малознакомые люди при известиях такого рода. Это было отчаяние.

Семен с Аллочкой посочувствовали и засобирались уходить.

Сергей проводил их и вернулся к жене.

Она куда-то лихорадочно и бестолково собиралась, то и дело натыкаясь на мебель.

Он молча сел в кресло. У Марины все валилось из рук. Едва она вышла в коридор, как оттуда послышался страшный грохот и звон разбитого стекла. Сергей поспешил к ней. Маринин шарф зацепился за настенное зеркало, видимо, она не заметила этого и дернула за него. Мгновение она с ужасом смотрела на осколки, потом начала собирать их и порезала руку.

Сергей убрал все, помог остановить кровь и тихо спросил:

— В чем дело? Что происходит?

Марина, как во сне, застегнула плащ и пошла к дверям.

Сергей встал перед ней.

— Опомнись. Уже поздно. Чего ты хочешь?

Она тихо ответила:

— Я еду к Олегу.

— Марина, он лежит в реанимации. К нему все равно не пустят.

— Меня пустят. Не останавливай.

Сергей, ничего не говоря, оделся. Взял ключи от машины, открыл дверь и сказал Марине:

— Я с тобой.

Сергей сосредоточил все внимание на дороге, не позволяя себе ни о чем постороннем думать. Они с женой едут в больницу к Олегу. Его состояние настолько серьезное, что Марина хочет быть рядом и помочь. Он отбросил все посторонние мысли, слишком невероятным казалось истинное положение вещей.

Марина сидела молча с сухими глазами, но то, что выражало ее пустое и какое-то бесцветное лицо, пугало.

Начавший накрапывать вечером дождь постепенно усилился. Сергей не понимал, зачем он спешит, но делал все возможное, чтобы поскорее добраться до больницы. Выехав на проспект, он успокоился, осталось совсем немного. Рядом с больницей блестел огнями Дворец Культуры. Люди спешили на концерт. Объехав вереницу машин, он остановился перед воротами больницы. Опередив Марину, вышел и сумел договориться со сторожем, чтобы их пропустили.

Зеленый дворик. Памятник. Корпус «травмы». Оставив одежду внизу, они беспрепятственно дошли до отделения реанимации. На звонок вышла медсестра и спокойным усталым голосом стала объяснять, что войти сюда нельзя, что больной в очень тяжелом состоянии. Сергей с трудом уговорил ее позвать врача. Время тянулось медленно. Марине казалось, что она сможет что-то изменить, если сумеет войти к Олегу.

Вышел врач. Совсем еще мальчишка. Повторил все то, что сказала медсестра, потом взглянул на Марину и добавил:

— В крайнем случае, мы могли бы пустить близких.

Сергей ответил за Марину:

— Кроме отца у него никого нет, а с ним мы не можем связаться.

Врача позвали, он поспешно ушел в отделение.

Прошло еще немного времени. Казалось, про них забыли.

Вдруг дверь отворилась, и вышел врач. Он посмотрел на Марину и спросил:

— Так вы Марина?

Она кивнула.

— Сейчас переоденетесь, и вас проводят. Но предупреждаю, держите себя в руках. Он не приходит в сознание.

Врач ушел. Сердитая медсестра принесла им халаты и тапочки. Потом, ни слова не говоря, развернулась и пошла по коридору. Марина так же молча — за ней. Чистый блестящий пол и голые стены. Пусто. Нет ничего, на чем можно было бы задержать взгляд. Время вдруг остановилось. Длинный коридор. Спина медсестры. Приглушенные шаги. И отчаянная надежда: может быть, все обойдется. С ним ничего не должно случиться, пока она так сильно любит его. Марина шла по шашечкам линолеума и думала: «Вот если сейчас она три раза подряд ступит в самый центр квадратика, все обойдется. И Олег поправится». Медсестра аккуратно ступала в центр, и Марина радостно думала: «Он спасен». Знала, что это глупо, и все же вопреки всему слабая надежда начинала теплиться в ней.

Медсестра вошла в палату и попросила подождать, оставив дверь приотворенной. Оттуда доносились приглушенные голоса и какие-то неясные звуки. Что-то упало, отодвинули и повезли какой-то тяжелый предмет. Марина ловила каждый шорох. Вдруг совершенно отчетливо послышался голос Олега. Он что-то произнес, она не разобрала что, а потом совсем ясно услышала свое имя.

У Марины гулко забилось сердце. Она, забыв про запрет, бросилась в палату и замерла у входа. Посередине большой светлой комнаты стояла высокая кровать на колесиках, на которой, видимо, лежал Олег, и возле нее что-то делали люди в белых халатах, заслоняя от Марины его лицо. Знакомая медсестра недовольно посмотрела на нее и, укрепив трубочку, отодвинула капельницу в сторону. Врачи расступились, и Марина подошла к кровати. Олег лежал на спине, голова была наполовину забинтована. Она, не отводя от него глаз, села на подвинутый стул. Провода. Приборы. Губы, подбородок, плечи, грудь и совсем не поврежденная правая рука. Вдруг он опять заговорил бессвязно, но можно было разобрать ее имя. Заметался, сжал зубы так, что заиграли желваки, и начал неожиданно грязно ругаться. Медсестра стала готовить шприц. Марина приблизила свою руку и осторожно дотронулась до его пальцев. Он затих. Медсестра ушла за ширму.

Сергей некоторое время постоял на пороге. Его, казалось, никто не замечал. Он со