Тайна летнего лагеря - Рацлава Зарецкая Страница 4

Вчера был день рождения моей тети, на котором не было ни одного знакомого лица. Я не был в России всего три года, а почему-то кажется, что все десять. Однако я не могу сказать, что скучал по родине. Скорее даже наоборот. За эти три года я перестал считать эту страну своим домом.

В первые дни после приезда я гулял по району, в котором жил четырнадцать лет. За три года не поменялось практически ничего. Разве что теперь я ходил по этим улицам один, без своих друзей детства. С каждым шагом я все больше окунался в прошлое. Почти все места напоминали мне о том, как мы гуляли поздними вечерами с Максом.

А сколько же в России Наташ! Почему я раньше этого не замечал? Почти на каждом шагу я слышал это имя, на которое странным образом реагировало мое сердце.

В Италии я постепенно начал забывать своих русских друзей, но здесь воспоминания вскружили мою голову. Я даже представить себе не мог, как скучал по тем, кто забыл про меня.

Они думали, что своим отъездом я их предал. Что за глупость? Можно подумать, у меня был выбор! После развода с отцом, мама сильно сдала. Она нуждалась во мне, в моей поддержке. Разве мог я закрыть глаза на ее состояние и остаться с отцом? Но мои лучшие друзья меня не поняли или просто не захотели понимать.

Мы обменялись адресами электронной почты, я ждал, что друзья напишут мне, но они молчали. Скорее всего, они просто решили вычеркнуть меня из своей жизни.

Сначала мне было обидно, а потом я смирился, что наши пути навсегда разошлись. Но вот я вернулся, воспоминания накрыли меня с головой, и я понял, что не выдержу здесь больше ни дня. Мне срочно требовалась смена обстановки, и в одну бессонную ночь я вспомнил о месте, в котором я был как никогда счастлив.

Сегодня я уезжаю в лагерь «Юность». Подальше от знакомых до боли улиц, на которых я мог в любой момент столкнуться с Максом или Наташей. А в лагере их уж точно не будет – они его переросли.

После завтрака мама вызвала мне такси, так как оказалось, что я опоздал на автобус от лагеря.

Таксист, радушного вида пузатый мужичок с проседью, оказался очень болтливым. Я не был настроен на разговор, поэтому прикинулся, что не знаю русского языка. Однако даже это не смутило болтливого мужика. Он несколько секунд посокрушался над тем, что я его «не понимаю» и принялся рассказывать о тех нескольких иностранцах, которых ему доводилось подвозить.

– В Дубки едешь? – спросил таксист, кажется, решив, что за это время я уже выучил русский язык. – Там в соседнем лесу призрак появился.

– Призрак? – заинтригованно спросил я по-русски.

Таксист ошалело взглянул на меня через зеркало заднего вида, а затем громко рассмеялся.

– Быстро учишься!

– Так что насчет призрака? – с нетерпением в голосе произнес я.

– Люди стали замечать высокую фигуру в белом. Говорят, кто-то покойника с того света призвал, вот он теперь и бродит по лесу, грибников пугает.

– Уверен, что это обычный человек – любитель выживания в дикой местности.

– Может, и так, да только всякие странные вещи начали происходить с его появлением, – продолжил рассказывать таксист. – В огородах стали пропадать овощи и ягоды. А у одной бабки даже курица исчезла.

– Так может дикие звери, – лениво заметил я, теряя интерес к байке таксиста.

– Ага, какие дикие звери будут от огурцов горькие жопки отплевывать?

– Ну а кто тогда? – усмехнулся я. – Призрак? Так он же бестелесный.

– Не призрак, а колдун! – Таксист поднял вверх указательный палец, на мгновение отвлекшись от дороги. – Грибники в лесу нашли алтарь, на котором лежала окровавленная голова курицы. Той самой, что у бабки пропала!

Я поймал в зеркале взгляд таксиста. Мужик ждал, что я удивлюсь или испугаюсь, но меня все еще его байка не впечатляла.

– Ну и что?

Недовольный моей реакцией, таксист жутковато добавил:

– Алтарь весь был в крови. Местные бабки уверены: привидение колдун вызывал с того света. Теперь он по лесу шастает и то стонет, то воет. А в последнее время добавились еще и глухие стуки по ночам. В деревне уже свет до самого утра не выключают. И детей с сумерками домой загоняют.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Что, не веришь? – сощурил взгляд таксист.

– Пока своим глазами не увижу, не поверю. – Я воткнул наушники, показав тем самым, что разговор окончен.

До лагеря оставалось всего каких-то двенадцать минут, за которые я успел послушать ровно три трека на моем плеере и вспомнить о том, как я и Макс познакомились с Наташей.

Это был наш первый год в лагере «Юность». До этого мы проводили начало лета только в школьном лагере, где нас заставляли, как детсадовцев, спать после обеда. Здесь же ничего подобного не было. Правда, отбой был после девяти вечера, но нас это не останавливало.

В первые дни нашего с Максом пребывания в лагере мы нашли дыру в заборе, разросшимся боярышником. Через эту лазейку наши вожатые бегали на свидания в местную деревню, а мы – за малиной.

В одном близлежащем огороде была такая крупная и сладкая малина, что мы с Максом женились бы на ней, если бы были старше и ягода была бы девушкой.

При каждой вылазке мы наедались этой малины до отвала. Максим предлагал сменить огород, чтобы нас не поймали, но променять эту малину на какую-то другую было выше моих сил. И все шло хорошо до того самого дня, когда нас все-таки спалили, причем не кто иной, как Наташа.

Оказалось, огород с прекрасной малиной принадлежал ее бабушке и дедушке, с которыми она проводила каждое лето.

– Так вот кто ворует мою малину! – раздалось позади нас в момент, когда наши с Максом рты были полны ягод.

Первой же мыслью было бежать. Однако голос показался мне странным: будто кто-то маленький пытался говорить нарочито грубо и громко.

Слегка повернув голову, я краем глаза увидел в тусклом свети лампы на заборе щуплую девчонку с двумя хвостиками. Спрятав руки за спиной и расставив ноги как американский полковник, она пыталась казаться взрослой и смелой. Из-за спины девчонки выглядывал кусок палки.

Макс тоже рассмотрел девчонку и, беспечно ухмыльнувшись, развернулся и нагло поинтересовался:

– Ну и