Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле - Хелен Гуда Страница 36

— Элоиза! — взревел Алекс, его лицо покраснело от злости. — Я же просил тебя не говорить об этом.

— Ну, прости, Алекс. Я просто пыталась скрасить свой досуг, — и девушка довольно улыбнулась. Я лишь удивленно покачала головой. Вот это у них, конечно, своеобразные отношения, ничего не скажешь.

— А как все началось? — я старалась говорить как можно спокойнее, но голос предательски дрожал. Я видела, как парочка супругов-маньяков начинает терять интерес к беседе, чувствовала, что они готовы закругляться, но я не была готова так рано умирать. Я отчаянно хотела пожить еще, увидеть солнце, почувствовать вкус свободы. В том, что они прикончат нас, я не сомневалась. В их глазах читалась холодная, расчетливая решимость.

— Если уж тебе так все не терпится узнать, то хорошо, я расскажу, — Элоиза махнула рукой своему муженьку, который тут же подтащил ей лавку. Она присела с видом королевы, снисходительно оглядывая нас. В ее позе чувствовалось превосходство, словно она была вершителем наших судеб.

— Мы просто ждали, когда мой отец покинет этот мир, чтобы получить наследство, — зло проговорил Алекс. В его голосе сквозило раздражение, словно ожидание было для него невыносимым бременем. — Но вмешалась эта соплячка Натали.

— Дело в том, что я давно и упорно травила своего дражайшего свекра, — призналась Элоиза с невозмутимым видом, словно речь шла о покупке нового платья. — Он крепкий мужчина, и если бы не мои добавки в еду, он бы не болел еще очень и очень долго. Чтобы показать, как же сильно мы о нем заботимся, мы повезли его на отдых. Я планировала завершить наш замысел там, но появилась Натали. Безмозглая тварь.

— Она вскружила ему голову, и он даже подал прошение о разводе, — вставил реплику Эвергрин-младший. Его губы презрительно скривились. — Сперва он упек мать в сумасшедший дом, а затем еще и развестись с ней захотел. И что вы думаете? Ему подписали! Дали королевское разрешение наперекор закону, в котором четко сказано, что с пациентами сумасшедшего дома разводиться нельзя.

— Алекс, прекрати, — одернула мужа Элоиза. В ее голосе прозвучало раздражение. — Ты возвел мать в лик святых, а она такой никогда не была. Она сама спряталась в этот сумасшедший дом, потому что не хотела давать развода твоему отцу. Так что непонятно, кто кого пытался свести с ума.

— Но она умерла там от горя! — парировал Алекс, которому явно были обидны слова жены. — Когда узнала, что отец полюбил молодую девушку, которая годится ему в дочери.

— Она покончила с собой, потому что поняла, что после развода она не сможет мучить твоего отца. Она же его ненавидела! — раскрыла всю картину Элоиза. В ее голосе не было ни капли сочувствия, лишь холодный расчетливый анализ. — Ее насильно выдали за него замуж, он взял ее силой, и она забеременела тобой. Все просто. Ей нужно было кого-то винить в своем несчастной судьбе, и она решила ненавидеть твоего отца.

— Не говори так! — вскрикнул Алекс. — Не смей! — его голос сорвался на визг. Он явно был взбешен словами жены, но одновременно боялся ее.

— Успокойся, — на лице Элоизы появилось брезгливое выражение, и я поняла, что она не любит Алекса. Она использует его как пешку в своей игре. Она избавится и от него, как только он вступит в наследство Натали и отца. Тогда он просто станет ей не нужен. — Только давай без истерик. Сейчас не то время и не то место.

— Хорошо, — ответил младший Эвергрин, пытаясь побороть эмоции. Он сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки.

— Я подслушала разговор этой парочки, которые хотели пожениться, как только старый пердун получит разрешение от короля, — переключилась с мужа на нас Элоиза и продолжила рассказ. — Она же это время должна была отсидеться в пансионе, чтобы не привлекать к себе внимания и не быть эпицентром скандала.

— Но ее убили раньше, — подвела итог я, чувствуя, как внутри меня нарастает отчаяние.

— Совершенно верно, — ответил Александр, который уже пришел в себя. — Я сразу понял, что этот ее дядюшка липовый.

— От него вы тоже планировали избавиться? — я снова бросила взгляд на Дюбуа, но тот, словно подбадривая меня, едва заметно кивнул.

— Его мы планировали сдать властям, — ответил мужчина. — Слишком большое количество смертей вызвало бы излишнее количество вопросов.

— Действительно, — я горько усмехнулась. — Вокруг вас река крови.

— Они сами виноваты! — вдруг вышла из себя Элоиза и, взвизгнув, оскалилась. В ее глазах вспыхнула ярость. — Я заслужила эти деньги! Они мне нужны!

— А как вы планировали получить все наследства разом? Ваш отец оставил документ у поверенного, из-за которого все имущество должно перейти Натали, и он умер позже нее, — я прищурилась, пытаясь разгадать их замысел.

— О, это не документ, а так — бумажка, — отмахнулась Элоиза, успокоившись и присев на свое место. — Если бы он оставил завещание, то тогда все верно, мы бы не смогли ничего этого провернуть, а так, это всего лишь распоряжение. Мы обыграем все так, словно он покончил с собой. А как известно, посмертные распоряжения самоубийц не рассматриваются, — самодовольно улыбнулась Элоиза. — Да и вы верно заметили, он умер позже Натали, так что даже если никто не поверит в историю про самоубийство с горя, то все равно денежки останутся в семье.

— Но почему? — я удивленно вскинула бровь.

— Потому что Александра Эвергрина-старшего признают душевнобольным, — ответил Дюбуа. Он впервые вступил в наш диалог, и это вызвало на губах Элоизы довольную улыбку, словно все это время она только и делала, что добивалась от него реакции.

— Совершенно верно, господин Дюбуа! — радостно улыбнулась девушка. — Все деньжата липового дядюшки отойдут Натали, по распоряжению Натали они перекочуют старому хрычу, а его денежки останутся с нами. Правда, любимый? — и девушка с наигранной любовью посмотрела на мужа.

— Правда, — ответил тот и страстно припал к ее губам. Меня чуть не стошнило от мерзости этой сцены. Они были отвратительны в своей лжи и цинизме.

— А через какое время после получения наследства вы планировали избавиться от мужа? — мой вопрос, кажется, заставил Элоизу измениться в лице, а Алекса — нахмуриться.

— Не слушай их, любимый, — промурлыкала Элоиза, мгновенно сменив тон на медово-льстивый. Она вцепилась в мужа, обхватила его лицо ладонями и, заглянув в глаза, прошептала: — Ты слышишь меня? — ее взгляд, обычно острый и колючий, сейчас казался почти нежным, но я чувствовала фальшь каждой