Черные небеса - Арнальдур Индридасон Страница 34

Пока Сигурдур Óли ждал, когда он пошевелится, он думал о Бергт óра, задаваясь вопросом, не был ли он слишком негибким и не слишком ли поздно спасать ситуацию.

24

К полудню понедельника поиски Тиóраринна все еще не дали никаких результатов. Полиция опросила большое количество людей, которые либо знали его, либо имели какое-то отношение к нему, включая других водителей фургонов, родственников и постоянных клиентов, но никто ничего о нем не слышал и не знал, где он скрывается, хотя выдвигались различные теории. Полиция расследовала некоторые из них, хотя другие были сочтены слишком притянутыми за уши, чтобы их стоило расследовать. В средствах массовой информации были опубликованы объявления о его розыске с использованием недавней фотографии, предоставленной его женой. В полицейском объявлении предупреждалось, что он разыскивается в связи с убийством Сигурлíна Торгр & #237;msd & #243;ttir и может быть опасен. Им не пришлось долго ждать, прежде чем начали поступать новости о наблюдениях не только из Рейкьявика, но и из других частей страны, даже из таких отдаленных районов, как Восточные фьорды.

Пока это продолжалось, Сигурдур Óли провел большую часть дня, разбираясь с другим, более загадочным делом, которое требовало от него, среди прочего, найти чтеца по губам. Ближе к вечеру ему наконец удалось договориться о встрече с одним из них. По предложению Эльборга он позвонил в Общество глухих, и женщина в тамошнем офисе оказалась очень полезной, обеспечив дальнейшие контакты, пока его в конце концов не свели с женщиной, считающейся одной из лучших читательниц по губам в стране. Он написал ей по электронной почте, и они договорились встретиться на Хверфисгате в шесть.

Сигурдур Óли хотел, чтобы она посмотрела отрывок из фильма, который ему прислали завернутым в грязный пакет для переноски.

Он передал фильм экспертам, которые изучили его, перенесли на DVD и сделали все возможное, чтобы очистить его и сделать изображения более четкими за ограниченное время. Пленка оказалась восьмимиллиметровой Kodak type, производство которой фирма прекратила в 1990 году. Судя по содержанию, это была любительская работа, предназначенная для домашнего просмотра, хотя было очень трудно быть уверенным или даже догадаться, в какой стране она была снята. Это может быть исландец, но с таким же успехом может быть и иностранец, как прямо выразился один из техников, когда позвонил Сигурдуру ли с результатами своего анализа.

По целому ряду причин было трудно догадаться, где и когда был записан фильм. Во-первых, у него было очень узкое поле зрения, как объяснил техник, ссылаясь на тот факт, что была видна не большая часть окружающей обстановки, за исключением мелькнувшего предмета мебели, который мог быть кроватью или диваном. В этом отношении материал предлагал очень мало возможностей для продолжения. Это могло быть сделано недавно, то есть незадолго до 1990 года, но, с другой стороны, это могло относиться к периоду, когда этот тип пленки Kodak использовался наиболее широко, около полувека назад. Невозможно было сказать наверняка. Более того, клип был чрезвычайно коротким — шестнадцать кадров в секунду, всего 192 кадра — и вид на всех них был одинаковым, один и тот же ракурс, одно и то же движение. Очевидно, что это было снято в помещении, в доме или квартире, где в то время жили люди, и наличие кровати или дивана наводило на мысль о спальне. Но из-за отсутствия какого-либо вида из окна определить местонахождение дома было невозможно: объектив на протяжении всего клипа был направлен вниз.

Клип тоже был беззвучным, но слова были отчетливо произнесены. Однако техники не могли их различить, и Сигурдур Óли не мог понять, о чем идет речь, и именно тогда ему пришла в голову идея читать по губам.

Он бы вообще не заинтересовался фильмом, если бы не то, чего не смогли показать эти двенадцать коротких секунд. Внимание Сигурдура Óли привлекло то, на что намекали. Поскольку клип, каким бы неинформативным он ни был, рассказывал очень специфическую историю; он был молчаливым свидетелем несчастий и страданий, пережитых некоторыми из самых беспомощных членов общества, давая удручающее обещание большего и худших событий, чем те, которые он показал. Не было причин сбрасывать со счетов эти опасения, принимая во внимание то, каким образом клип попал в руки полиции. Опыт подсказывал обратное. Сигурдур & # 211; ли не мог избавиться от ощущения, что откроется нечто гораздо более мучительное, если удастся найти оставшуюся часть фильма.

Было почти шесть, когда его вызвали в вестибюль и сообщили, что к нему пришли две женщины. Одну из них, читающую по губам, звали Эльíсабет; другая, Хильдур, была переводчицей языка жестов. Они обменялись приветствиями, затем поднялись в кабинет Сигурдура ли, где он поставил тележку с DVD-плеером и телевизором с плоским экраном. Они заняли свои места на трех стульях, которые он расставил перед телевизором, и он более подробно объяснил ситуацию для читающего по губам. Полиция получила отрывок из фильма, но не знала точно, кому он принадлежал. Это показывало возможное преступление, которое, казалось, имело место в какое-то неопределенное время в прошлом, и она могла бы помочь им, предоставив недостающий саундтрек к изображениям. Сурдопереводчик передавал его слова по мере того, как он говорил. Две женщины не могли быть более непохожими: читающей по губам было около тридцати, стройная и миниатюрная, почти птичья — Сигурдуру Óли она показалась хрупкой, как фарфоровая куколка, — в то время как переводчицей была высокая, чрезвычайно полная женщина лет пятидесяти с гулким голосом. У нее был идеальный слух, и было совершенно очевидно, что она никогда не была нема, но что имело значение, так это необычная скорость, с которой она могла писать жестами; ничто не сбивало ее с толку, и она переводила слова читающего по губам ясно и сжато.

Они посмотрели фильм. Затем посмотрели еще раз. Затем в третий раз. То, что они увидели, было мальчиком ненамного старше десяти лет, который пытался убежать от невидимого человека, держащего камеру. Мальчик был голый и упал с чего-то, похожего на диван или кровать, мгновение полежал на полу, затем отполз от камеры, как паук, глядя прямо либо на камеру, либо на человека, держащего ее, его губы шевелились. Его гротескные попытки вырваться напоминали животное, попавшее в ловушку. Было очевидно, что он был в ужасе от оператора и казалось, что