Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов Страница 31

И вот я подумал о времени, в котором мы живем. Сейчас людям особенно важно верить в торжество справедливости. Те книги с ненадежными рассказчицами апеллировали к нашей общей паранойе, что вполне объяснимо, однако в нашу нестабильную эпоху крикунов такие ценности, как самоуважение и трудолюбие, оказались под угрозой. Раньше мы гордились собственным прямолинейным индивидуализмом, а сейчас только кривимся, если кто-то смеет не соглашаться с нами. В подобные времена все хотят утешения, подтверждения значимости своих ценностей, свидетельства восстановления порядка – хотят наблюдать, как хорошие люди процветают, а плохие – страдают. Поэтому я немного ознакомился с творчеством Луизы Пенни и Ян Карон[35], после чего решил совместить их стиль в собственной оригинальной серии книг и даже придумал название для первой книги – «Убийство приходит в Рождество», а действие планировал развернуть в вымышленном городке Рождество, штат Огайо, живом воплощении всех американских идеалов.

После разработки общего сюжета мы с агентом наняли парня, чтобы тот реализовал все идеи. Многие успешные писатели теперь поступают именно так. Главный герой, шериф городка Дуг Чемпион, не всегда действует по правилам, но всегда – справедливо, не оглядываясь на всеобщее мнение. В первой книге некая группа злоумышленников пытается помешать проведению ежегодного фестиваля на Рождество, доход от которого составляет немалую часть городского бюджета. Сначала неприятности кажутся незначительными: уродливые граффити на вывесках праздничного базара, кошка в микроволновке местного кофейного магазина (именно магазина, а не кофейни, крупные сети туда не добрались, ведь реальные бренды предназначены для реальных людей). Также в Рождестве, штат Огайо, есть четыре церкви и синагога, но нет ни одного атеиста.

Затем кто-то обнаруживает труп внутри ледяной скульптуры в городском парке, и становится ясно: неизвестный злоумышленник – не простой вандал-подросток, а враг, ведущий войну против Рождества по нескольким фронтам.

Сначала я даже планировал назвать книгу «Война против Рождества», но издатель заметил, что это будет смотреться так, словно мы принимаем чью-то сторону в идеологической борьбе, чего мне как раз хотелось избежать. Люди вольны поздравлять друг друга как угодно: «Счастливого Нового года», «Удачной Хануки», «Отличной Кванзы». И – далее идет самое сложное для восприятия – не мешайте остальным говорить так, как они пожелают. Свобода слова. Какая ирония. Моя свобода слова стоила мне несколько миллионов. Ну ладно, пусть не мне лично, но страховой компании «Новостей Готэма».

* * *

После телестудии издательство казалось совсем унылым местом. Литературному рабу потребовалось десять недель, чтобы завершить книгу. Но, по крайней мере, она могла выйти как раз в срок к распродажам середины ноября. Предзаказы внушали оптимизм, и хотя некоторые из рецензентов ожидаемо не упустили случая сделать выпад в сторону моей истории, основной аудиторией они не являлись. Я написал роман для своих почитателей, которых, как выяснилось, осталось немало. Они – а это были в основном пожилые леди – сильно разозлились на канал «Новости Готэма» и покупали мою книгу в знак поддержки. Пусть я больше и не мелькал ежедневно по телевизору, но всё равно занял седьмую строчку в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс».

Мой редактор пришел в экстаз и начал обсуждать ускорение сроков выпуска других книг. Спрашивал: смогу ли я завершить следующую часть серии про Рождество к Пасхе? Хотя и не настаивал, чтобы все детективы были связаны с праздниками. Издатели просто хотели получить следующий роман в течение шести-восьми месяцев. Рабочее название планировалось «Рождество летом». По задумке, в городке устроили стрельбу во время регаты на День независимости четвертого июля, ровно в тот момент, когда палили из пушек. А еще я хотел постепенно увеличивать накал эмоций между шерифом Чемпионом и Карлоттой Мандибл, молодой вдовой, владевшей кофейным магазином. Романтическая линия будет изящная, разумеется. Никаких описаний постельных сцен. Цикл предполагал совсем иной тип отношений.

Мой промотур продлили на весь декабрь. Последнее мероприятие было запланировано в нью-йоркском «Загадочном книжном магазине» под самый канун Рождества, практически ровно через год после предательства каналом «Новости Готэма».

Затем случилось нечто странное: мой рейтинг на крупнейшей платформе отзывов, до того составлявший крепкие три целых и восемь десятых балла, начал стремительно падать. Онлайн-рецензии, которые всегда сохраняли позитивную окраску, если не считать личных выпадов, не связанных с книгой, тоже сменили тональность. Всё это напоминало скоординированную кампанию. Как выяснилось, ее спровоцировал пост в одной из соцсетей. Женщина из Огайо с тридцатью семью подписчиками выложила следующее сообщение:

«Разочарована, что @JDoyle считает нормальным убивать котов особо жестоким способом». #котоненавистник #неприемлемо #бойкотРождествуОгайо

Согласен, указанная страница была моим официальным аккаунтом, вот только я им давно не пользовался, а раньше в основном делал перепосты и выкладывал рекламу передачи. И даже создал новый, забыв пароль, и именно там публиковал новости, связанные с книгой (@ChristmasOhioIsReal). Поэтому не видел поста и не представлял, какой отклик он вызовет в социальных сетях. Всё больше и больше женщин – а участвовали только женщины – размещали сообщения о том, как возмущены абзацем про кота. А в книге ведь даже не было отталкивающих подробностей! Мы с издателями намеренно избегали сцен неоправданного насилия и секса в серии про Рождество. Но я увидел в одном из сериалов по телевидению, как кто-то поджарил хомячка в микроволновке, и счел эту деталь крутой, однако специально подчеркнул в обсуждении с литературным рабом, чьи романы ни разу не расходились тиражом более двух тысяч экземпляров, что подробности читатели должны додумать сами и что нужно остановиться на том, как Карлотта Мандибл открывает дверцу микроволновки, а дальше уже оказывается в утешающих объятиях шерифа Чемпиона. Этот момент был важен для сюжета, потому что, тогда как молодая вдова, скорее, ненавидит свидетеля своей слабости, он, напротив, вдруг осознает, что начинает испытывать чувства к обычно самоуверенной и независимой владелице магазина, увидев, что за ее внешним фасадом скрывается ранимость.

«Не реагируй, – посоветовал редактор. – Вся эта суматоха уляжется естественным образом, если не подливать масла в огонь. Машина общественного негодования требует смазки в виде внимания и возражений оппонента. Но никто не может заставить тебя отвечать».

Вот только комментарии продолжали появляться, перекидываться на другие социальные сети. Каким-то образом проклятого кота связали с прошлогодней ситуацией на телеканале, хотя события вообще не имели никакого отношения друг к другу. Появилось впечатление, что мне удалось совершить невозможное: объединить женщин – а возмущались только женщины, по большей части немолодые, насколько я мог судить, – всех политических взглядов.

Очевидно, можно трогать вагину и разгуливать в шляпе