Убийство у алтаря - Вероника Хэли Страница 3

Автобус с визгом затормозил у церковного зала. Водитель просигналил пожилому мужчине, переходившему дорогу по пешеходному переходу. Скоро из расположенной напротив начальной школы начнут выходить дети.

«Можно быстренько заскочить в магазины и купить что-нибудь поесть», – подумала Элли.

Пока Фрэнк не попал в больницу, Элли работала неполный рабочий день в благотворительном магазинчике на бульваре. Больше она туда не возвращалась. Готова ли она отвечать на любезные вопросы своих коллег? Нет, пока нет.

Она повернулась спиной к главной дороге, радуясь уединению собственного дома. Фрэнк родился и вырос в одном из роскошных особняков на другом конце прихода, но им нравилось жить в этом скромном райончике рядом с церковью. Элли беспокоилась, что маленький дом вызовет у мужа клаустрофобию, но в течение нескольких лет они не могли позволить себе ничего большего, а позже Фрэнк нашел другое применение деньгам.

Элли понятия не имела, сможет ли она продолжать жить здесь. Она не была уверена, что это ее волнует.

Боковую дверь в церковь закрыли и огородили лентой. Полицейский стоял на страже, отвечая на взволнованные расспросы прохожих. Кто-то из толпы окликнул Элли, чтобы узнать, не видела ли она чего-нибудь странного. Элли заставила себя улыбнуться и покачать головой. Один мужчина, проявив настойчивость, подбежал к ней, чтобы поговорить.

– Они устроили в церковном зале оперативный штаб! Ума не приложу, что теперь делать детскому клубу! Всех опрашивают, не заметил ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного!

Элли было трудно оставаться общительной, но она старалась изо всех сил.

– Да, меня тоже спрашивали, но, боюсь, я ничего особенного не заметила, – ответила она.

– Ах да, конечно. После того как Фрэнк… мои соболезнования… – Понимающий кивок.

Элли склонила голову в ответ. Она прошла через калитку, поднялась по склону своего сада и вошла в кухню. Сделала бутерброд, но хлеб оказался черствым, и она съела только половину.

Элли обнаружила, что плачет. Время от времени давать волю слезам было в порядке вещей… вдовам это разрешалось… хотя она знала, что не должна вести себя так на людях, потому что это ставило окружающих в неловкое положение.

Диану, например. Если б она была рядом, то сказала бы: «Возьми себя в руки, мама!»

Элли еще предстояло разобраться с листьями на лужайке, одеждой в шкафу, библиотечными книгами, которые требовалось вернуть, бумагами, туалетными принадлежностями в ванной. С пачкой писем с соболезнованиями, с открытками. С отсутствием нормального хлеба или вообще каких-либо других свежих продуктов в холодильнике.

Она отошла на свое любимое место у стеклянной двери, откуда открывался вид на сад и церковь за ним.

* * *

– Диана, это мама. Как ты?

Обычно, когда Элли звонила дочери, ей приходилось выслушивать жалобы Дианы на начальницу, на заведующую яслями, куда ходил ее малыш, на то, что химчистка испортила новую блузку.

Элли не любила думать о ком-либо плохо, но иногда ей казалось, что Диане нравится придираться к людям. Как… Элли пресекала эту мысль, прежде чем та могла завести дальше. А затем заменяла ее на более приемлемую. Как тете Фрэнка – Друзилле.

Но после резкого замечания на похоронах Диана изменилась и стала проявлять большую любовь к матери. Она беспокоилась о том, правильно ли питается Элли, и уговаривала ее уехать к ним на север. Сегодня Диана хотела узнать, продолжает ли Элли принимать таблетки…

– Диана, дорогая, прости, что прерываю, но сегодня здесь произошло нечто невероятное…

Диана была потрясена. Она попросила мать собрать вещи и уехать немедленно, в этот же день.

– Ты не должна больше там оставаться, и это не обсуждается!

– Нет, нет, дорогая. Все в порядке…

Поднимая трубку, чтобы позвонить Диане, Элли в глубине души надеялась, что дочь повторит свое приглашение поехать к ним погостить. Но как только это предложение прозвучало, Элли поняла, что не хочет уезжать. В любом случае это был скорее приказ, чем просьба, а Элли очень не нравилось, когда дочь командовала ею, пусть даже с благими намерениями.

* * *

«Сегодня я буду настроена очень позитивно,– сказала себе Элли.– И больше не стану принимать таблетки. Поставлю перед собой задачу и начну ее выполнять. Перестану отвлекаться. Верну библиотечные книги. Буду умницей и позвоню тете Друзилле, чтобы узнать, как у нее дела. Куплю продукты, приготовлю нормальную еду и съем ее».

Но сначала Элли предстояло выбросить полузасохшие цветы, и в особенности лилии, которые отцвели и стали коричневыми в своей неподходяще маленькой вазе. Поднимая их, Элли взглянула на себя в зеркало, чтобы убедиться, что выглядит опрятно.

Фрэнку не нравилось, когда она одевалась в яркие цвета или пользовалась косметикой, за исключением розовой помады. Ее короткие вьющиеся волосы рано поседели. Элли считала, что это придает ей неряшливый вид, и была удивлена, услышав, как сосед назвал ее «привлекательной крошкой».

Это подняло ее моральный дух.

Элли никогда не носила черное, так как Фрэнк считал этот цвет слишком грубым для ее светлой кожи. Сегодня на ней был кремово-голубой шерстяной верх и синяя юбка с карманами, достаточно широкая, чтобы было удобно.

Ее мать – давно покойная – любила повторять: «Прикрывай колени, дорогая, и всегда держи их вместе на людях».

Тетя Друзилла говорила: «Почему бы тебе не сесть на диету? Нельзя ожидать, что мужчины будут верны женщинам, которые позволяют себе объедаться».

Элли покачала головой. Фрэнк был верен ей. А если и нет, то она не хотела об этом знать.

Элли заметила, что миссис Доуз оставила свою расческу на столике под зеркалом. Ей требовалось выполнить еще одну задачу…

* * *

Миссис Доуз провела Элли в свой крошечный домик с террасой.

– Заходите, дорогая. Я рада хоть кого-то видеть. Не могли бы вы купить мне кое-что в магазинах? Я вся дрожу, не решаюсь выйти. Доктор сказал, что мне нужно согреться и постараться не думать о плохом. То же самое повторил и священник. Вы знали, что он разговаривал с тем парнем незадолго до его смерти?

Элли усадили на стул. Комната была маленькой, заставленной коричневой мебелью и некомфортно жаркой. Элли безропотно решила, что станет слушателем, в котором нуждается миссис Доуз.

– Это оказался не теплотехник, дорогая. Хлоя зашла ко мне вчера вечером после работы…

Элли подумала, что должна бы знать, кто такая Хлоя, но, хоть убей, не могла этого вспомнить.

Миссис Доус нетерпеливо прищелкнула языком.

– Помните Хлою, мою внучку? Ту, которая взяла годичный учебный отпуск перед поступлением в университет? Она копит деньги на кругосветное путешествие, хочет отправиться в Австралию с рюкзаком за плечами… звучит ужасно, но об этом мечтает вся нынешняя