Убийство у алтаря - Вероника Хэли Страница 2

Она заплакала.

Элли принесла несколько красивых льняных платков Фрэнка. Ему они теперь не нужны, так что их вполне можно использовать. Элли все еще предстояло разобраться с его одеждой, обувью, книгами и бумагами. Сейчас она не собиралась об этом думать.

Миссис Доуз высморкалась и вытерла нос, когда в дверь Элли позвонили полицейские.

Миссис Доуз повторила им свою историю, вполне наслаждаясь вниманием двух симпатичных молодых служителей правопорядка. Она отказалась сопровождать их обратно в церковь. По ее словам, боковая дверь в здание осталась открытой. Они могли самостоятельно войти и все проверить. Сама она не собиралась возвращаться, пока тело не уберут. Элли могла бы проводить их. «Не так ли, дорогая?»

Элли показала полицейским, как пройти через ее сад, пересечь переулок и подняться к церкви. Ее охватило любопытство. Она вынуждена была признать, что не отказалась бы зайти в церковь вместе с полицейскими, просто чтобы убедиться в правдивости слов миссис Доуз.

Но полицейские сказали, что ей следует вернуться и посидеть с миссис Доуз. Они также отказались впустить инженеров по центральному отоплению, которые прибыли в этот момент.

Элли оглядела мужчин: бригадир и оба его помощника. Значит, ни один из них не лежал мертвым перед алтарем.

Вернувшись, она застала миссис Доуз за расчесыванием волос перед зеркалом.

– Еще чаю?

– Нет, но я воспользуюсь туалетом, если не возражаете.

Пальцы миссис Доуз подергали букетик лилий, который Элли как попало запихнула в вазу. Люди проявили доброту, подарив ей цветы на похоронах, но она была слишком рассеянна, чтобы расставить их должным образом.

– Не стоило втискивать лилии в такую маленькую вазу, – заметила миссис Доуз, снова возвращаясь к привычной теме. – Вам следовало срезать стебли на полтора дюйма и…

– Я знаю, но…

– Приходите на мои занятия по составлению букетов. В четверг утром, в половине одиннадцатого, в церковном зале. Эти милые молодые полицейские хотят, чтобы я сделала заявление. Не то чтобы я много могла им рассказать. Я потянула его за руку, ну, знаете, чтобы помочь подняться. – Миссис Доуз вздрогнула.

Элли слушала кивая. Она снова заварила чай для миссис Доуз и полицейских. Только на этот раз пришли другие, но они тоже захотели чай с печеньем. Знакомые действия: слушать, кивать в знак согласия, подавать еду.

Элли по-прежнему чувствовала себя полусонной, но окружающие, казалось, этого не замечали.

* * *

Большой дом напротив церкви пустовал уже несколько месяцев. Толстяк припарковал свой темно-зеленый «Сааб» на подъездной дорожке под объявлением о продаже. Пусть все подумают, что кто-то наконец заинтересовался этим домом, хотя ходили слухи, будто владелец запрашивает слишком много. Или решат, что это один из воспитателей детского клуба при церкви оставил машину здесь, в стороне от дороги.

«Сааб» был припаркован именно в таком месте, чтобы водитель мог хорошо видеть всех, кто входил и выходил из церкви.

Появление миссис Доуз… Наблюдатель опустил стекло и услышал ее крик. Итак, тело обнаружено. Хорошо.

Толстяк проследил, в какой дом она поспешила за помощью. Ага, не тот ли это домишко, где, как предполагалось, прошлой ночью стояла женщина, наблюдая за происходящим?

Толстяк поджал губы. По его мнению, убийце следовало сразу же расправиться со свидетелем, вместо того чтобы терять голову и убегать с места преступления. Если старая карга расскажет о том, что видела, убийцей придется пожертвовать, пусть даже он – правая рука босса.

«И если он исчезнет…– тут толстяк улыбнулся…– кто-нибудь другой сможет его заменить, не так ли?»

Подъехала полицейская машина. Толстяк наблюдал за тем, как женщина показывала полицейским дорогу к церкви. Она не пошла с ними, вернувшись в свой дом.

Водитель пересчитал задние дворы. Ее дом был четвертым из восьми двухквартирных, и все они примыкали к переулку и выходили окнами на церковь. Начали собираться зеваки.

Прибыли старшие офицеры, затем – криминалисты. Толстяк съежился на сиденье, но затем вспомнил, что окна у него тонированы. Он мог следить за всеми, но его не видел никто.

Он подождал, пока старший офицер и его помощник выйдут из церкви и спустятся по дорожке, чтобы взять показания у свидетелей. Вскоре босс узнает, достаточно ли видела та женщина, чтобы опознать убийцу.

Толстяк завел двигатель и, внимательно оглядевшись по сторонам, вырулил на главную дорогу, встроившись в поток машин.

* * *

Элли проводила миссис Доуз до ее дома, расположенного через две улицы. Миссис Доуз нужно было на кого-то опереться, и для этой миссии выбрали Элли. Знакомая роль.

Миссис Доуз призналась, что ей не терпится позвонить дочери и рассказать о происшествии.

Элли же решила не беспокоить свою дочь Диану раньше шести часов вечера. Она все равно не вернулась с работы, где трудилась на полставки. Когда Элли думала о дочери, внутри у нее все сжималось. Порой ей было трудно дарить Диане безоговорочную любовь. Например, после похорон мужа Элли вместе с дальней родственницей вспоминала молодые годы Фрэнка, когда Диана прервала ее словами: «Я бы очень хотела, чтобы ты не рассказывала об отце. Ты же знаешь, как сильно это меня расстраивает!»

* * *

Это был первый раз, когда Элли вышла из дома после похорон. Оказавшись на свежем воздухе, она решила воспользоваться редким солнечным днем и прогуляться по местному парку. Возвращаясь по переулку, она остановилась, чтобы посмотреть, нет ли поблизости полицейских. Что за трагедия произошла! Она с трудом могла это осознать. Бедная миссис Доуз, споткнулась о тело…

Это была красивая церковь в викторианском готическом стиле, которую очень любили невесты, предпочитавшие традиционные свадебные фотографии.

Кладбища как такового на территории не было, но здание окружал поросший травой участок, обсаженный высокими деревьями. Лужайку – как его называли – во всех направлениях пересекали асфальтированные дорожки.

Элли знала, во сколько обходится содержание церкви, поскольку Фрэнк состоял в приходском совете. Его главной заботой был построенный в тридцатых годах по соседству с церковью зал, который давно нуждался в обновлении и ремонте. «Что ж,– подумала Элли,– по крайней мере, Фрэнку больше не нужно беспокоиться об этом…»

Фрэнк любил повторять, как им повезло, что у них есть приятный и избегающий крайностей священник, который привлекает к себе разумную паству. Элли стало интересно, как тот воспринял известие о смерти в церкви.

Она гадала, когда же убили беднягу. Прошлой ночью? Вряд ли он много времени пролежал у алтаря, иначе кто-нибудь нашел бы его раньше.

Элли долго просидела в четырех стенах и привыкла к тишине, поэтому чувствовала себя подавленной из-за шума уличного движения на главной дороге за