Крестные матери - Камилл Обре Страница 14

Филомена чуть запоздало улыбнулась шутке.

– Я ненавижу эту кухню, – пожаловалась она. – Я всю ночь лежу без сна и слушаю, как скребутся крысы. Они подбегают прямо к моим ногам!

– Я знаю. Когда-то это была моя постель. Слушай, если я позволю тебе спать у меня наверху, ты должна пообещать мне, что будешь вести себя тихо и не дашь кухарке заподозрить, что ты там, – прошептала Розамария.

Они на цыпочках прокрались наверх, в комнату на чердаке, которая находилась в конце коридора за комнатами кухарки и других слуг, и там едва уместились на узкой кровати, прижавшись друг к другу.

– Но каждое утро, пока не проснулись остальные, ты должна будешь спускаться вниз, – предупредила Розамария, – и ложиться на свой матрац, будто ты всю ночь спала на кухне. Работай хорошо, будь послушной, и однажды я официально попрошу кухарку позволить тебе спать в моей комнате. Она сделает вид, что очень великодушна, и обязательно нам разрешит.

Так все и произошло, потому что Розамария всегда и во всем была права. И сейчас она была единственным человеком в мире, который что-то значил для Филомены, – ее стойкая кузина, которая мужественно сносила те же удары судьбы. Те несколько лет, что Розамария провела в школе, она училась хорошо, а потом исключительно из упрямства продолжила читать и учиться. Даже сейчас она тайком выбиралась в библиотеку в Неаполе, читала там книги, а потом пересказывала Филомене все, что узнала. Она объяснила Филомене, что Италия – это одно государство, составленное из частей старых королевств, поэтому в разных частях страны разные диалекты. Когда Розамария злилась или радовалась, она машинально переходила на диалект Тропеи, который очарованная им Филомена научилась изображать и подшучивала над подругой.

– Но почему существует так много таких семей, как наша, которые задолжали своим господам? – спросила Филомена.

– Потому что господа владеют абсолютно всем! Ты не найдешь работу без их разрешения. И если они окажут тебе услугу или одолжат денег, тебе нужно будет заплатить им гораздо больше, чем они тебе дали. Ты должен платить каждый месяц, и неважно, ловилась у тебя в этом месяце рыба или нет. Если ты не можешь заплатить, тогда твоя жизнь и жизнь твоих детей будет принадлежать господину.

Розамария терпеливо объяснила Филомене старую систему, от которой все и произошло, и как получился мир, где несколько могущественных людей превратили всех остальных в рабов. Даже синьор и синьора были не так важны, как короли и герцоги, что когда-то правили всеми.

– Но сейчас миром правят великие преступники, – объявила она. – Они платят судьям, политикам, даже священникам, чтобы те выполняли их приказы.

И стоило только Филомене подумать, что они изучили историю и выяснили, как устроен мир, к власти пришел самовлюбленный болтун по имени Муссолини, который забрал всех мужчин на войну, чтобы сражаться за его безумные мечты, и наполнил небеса – дом Божий – смертью.

В эти дни люди разговаривали только о том, какие города бомбили вчера и какие с наибольшей вероятностью будут бомбить сегодня. Не осталось человека, у которого не погиб бы кто-то из родных, иногда погибали целые семьи, порой с лица земли оказывались стерты целиком деревни. Так что теперь Филомена если и поднимала глаза к небу, то только с ужасом.

– Что с нами будет? Если нас не убьет при бомбежке, мы будем работать на этой ферме до конца своих дней? – спросила как-то Филомена на обратном пути после очередного дня изматывающей работы в поле.

Воздух гудел от мошкары, кружившей в высокой траве. То тут, то там они видели, как босоногие мальчишки вели обратно в стойло после пахоты усталых ломовых лошадей.

Наблюдая за одной из них, Филомена печально произнесла:

– Я не хочу упасть замертво в поле, как одна из таких старых лошадок, которую синьора загоняла до смерти.

– Мы найдем способ сбежать. Предоставь это мне, – твердо заявила Розамария.

– Только думай быстрее, – попросила Филомена и рассказала, что только вчера младший сын синьора щупал ее, зажав в углу. – Я взяла кухонный нож и сказала, что убью его! Но он только рассмеялся.

Розамария достала из кармана юбки небольшой, но впечатляющего вида нож в кожаных ножнах. Рукоятка у него была черная с золотом, а лезвие, когда Розамария обнажила его, выглядело устрашающе.

– Мой отец, – гордо сказала она, – мог поразить цель с пятидесяти футов. И он научил меня тому же. Ты тоже должна этому научиться. И тогда сын хозяйки уже не засмеется. Никогда не угрожай впустую. Давай я тебе покажу.

Она бесстрашно подняла нож, держа его за лезвие, затем прицелилась и метнула в дерево. Нож просвистел в воздухе и аккуратно вонзился в кору, а рукоятка осталась торчать из ствола.

– Теперь ты попробуй, – предложила Розамария, выдернув нож.

Филомена взяла нож и, выслушав советы подруги, начала тренировку. Она пробовала снова и снова. Каждый раз нож приземлялся либо на траву, либо на камень, либо втыкался в землю, но наконец ей удалось поразить цель.

– Видишь?! – обрадовалась Розамария. – Когда ты знаешь, что действительно сможешь это сделать, твои угрозы прозвучат весомо!

Они продолжили путь до фермы.

– Синьора как-то сказала, что скоро может отослать нас из дома. Что это значит? – с опаской спросила Филомена.

– Ха! Синьора просто не хочет, чтобы ее муж и сыновья за нами ухлестывали, ведь мы становимся все красивее, – мрачно ответила Розамария. – Она всегда так делает, когда очередные девчонки с кухни вступают в пору зрелости. Последний раз она отослала их в публичный дом. Слишком соблазнительная фигура, слишком много флирта – и вот что может произойти. Но я такая тощая! Как бы я хотела иметь такую же фигуру, как у тебя.

– Нет, ты не хотела бы, – возразила Филомена. – Мужчины хуже свиней. Я так рада, что большинство рабочих отправились на войну. В чем смысл выходить замуж и заводить много детей, если мы все равно отдадим их в счет долга, как сделали наши матери?

– В Америке все по-другому, – заявила Розамария. – Нужно уезжать туда.

– Америка! – фыркнула Филомена. – Разве не они нас сейчас бомбят?

– Нас все бомбят. Они называют себя «союзниками». Не ожидай, что в войне есть смысл, в ней никогда не было и не будет смысла. Но никто не бомбит Нью-Йорк. Вот туда-то я и отправлюсь! – с уверенностью произнесла Розамария. – Я ходила к свахе в Неаполе, и она сказала, что найдет мне там мужа. У нее это заняло целую вечность, но в конце концов