Твоя последняя ложь - Мэри Кубика Страница 13

Не может быть, чтобы у Ника был роман на стороне.

В спальне стараюсь не останавливаться взглядом на осколках стекла от упавшей рамки или на двери ванной, валяющейся плашмя на деревянном полу, – воспоминаниях о нашей с Мейси ночи. Не смотрю в зеркало, чтобы не видеть своих покрасневших глаз.

Нахожу запасные ключи от машины и, поцеловав Мейси в макушку и похлопав отца по руке, беру Феликса и выхожу из дома.

Ник

Раньше

Когда я приезжаю на работу, Стейси уже поджидает меня на парковке. В руках у нее два стаканчика из «Старбакса» – один для нее, другой для «доктора К.», судя по фломастерной надписи на нем, и в обоих запредельная доза кофеина. Она протягивает их мне, чтобы помучить меня, и произносит то же самое, что сейчас у меня на уме: «Еще два месяца», поскольку мы оба знаем, что я буду отмечать рождение моего ребенка той порцией кофе, которая в «Старбаксе» именуется «венти»[15], чтобы компенсировать девятимесячный отказ от кофеина.

Поначалу это оказался такой головняк, что я чуть не сдался после первых же двух дней. Словно какой-нибудь запойный алкоголик, дважды в день прокрадывался в ближайшую сетевую кофейню и стоял в очереди, не собираясь ничего заказывать – просто вдыхая аромат свежесваренного кофе, чтобы понять, достаточно ли этого, чтобы дать мне импульс для продолжения рабочего дня. Однажды я даже заказал двойной эспрессо, но, прежде чем бариста успел приготовить его, передумал. Доверие – один из главных столпов хорошего брака, фундамент, на котором строится супружество. Я дал Кларе обещание и намеревался сдержать его.

Сейчас, когда я придерживаю дверь, а Стейси с двумя чашками кофе проходит за нее, я говорю себе, что осталось каких-то два месяца. Еще два месяца, и я тоже смогу свободно употреблять кофеин.

– Твоя стойкость впечатляет, дружище, – говорит Стейси, когда я следую за ней в помещение частной зубоврачебной клиники, на входной двери которого красуется моя фамилия. «Солберг и партнеры: семейная стоматология». Это совершенно шикарное – и совсем не в моем стиле – пространство спроектировано Кларой, потому что иначе она не поддержала бы мою идею открыть собственную практику. Для меня же это имело смысл с чисто практической точки зрения. Поначалу пришлось основательно потратиться, но в долгосрочной перспективе мы с Кларой должны были в полной мере ощутить финансовые преимущества владения собственной практикой, а также обрести финансовую независимость, которая и не снилась бы мне при работе на чужого дядю. Во всяком случае, именно такие аргументы я и приводил Кларе несколько лет назад, сидя с ней на кухоньке той развалюхи, которую мы только что купили по дешевке – намного дешевле запрашиваемой цены, потому что у меня всегда имелись неплохие навыки ведения переговоров, – и незаинтересованные глаза Клары понемногу все больше заволакивались дымкой, пока я все бубнил и бубнил о расходах арендатора на приспособление к существующей коммерческой структуре, кредитовании в стоматологической сфере деятельности, страховании ошибок практикующих специалистов и расходах на ведение дела – на зарплаты сотрудников, а также на медицинское и офисное оборудование, в том числе на дорогущую капельную кофеварку, которой я потом не смогу девять месяцев пользоваться.

Как бы там ни было, на тот момент я как раз должен был получить диплом в области делового администрирования, уже имея степень доктора медицины. Для меня это казалось вполне логичным следующим шагом. Я был полностью в теме – и как бизнесмен, и как врач-стоматолог. И Клара, будучи дипломированным специалистом по интерьерам и не особо стесненная в средствах, согласилась. Со временем. Кредитная история у меня была неплохая, и несмотря на то, что нам нужно было выплачивать за дом и машины, не говоря уже о погашении моих солидных студенческих ссуд, получить кредит оказалось несложно, даже на сумму более четырехсот тысяч, хотя для этого мне пришлось оформить страховку на случай смерти и инвалидности, чтобы было чем покрыть долг, если я вдруг помру, – условие, которое заставило меня несколько напрячься, хотя в двадцать шесть лет смерть не представляется чем-то особо вероятным. Пришлось поставить на кон и наш дом в качестве обеспечения кредита. Хотя медицинская отрасль в целом и стоматологическая в частности особо не пострадали от той рецессии, которая тогда поразила другие виды деятельности, мне пришлось доказывать банку-кредитору, что я не собираюсь объявлять дефолт по кредиту.

Место, которое мы с Кларой выбрали для практики, располагалось неподалеку от дома, менее чем в девяти милях, так что моя поездка на работу занимала всего тринадцать минут в одну сторону. Пришлось раскошелиться, чтобы обосноваться возле четырехполосного шоссе, одной из главных транспортных артерий нашего городка, чтобы из тысяч машин, проезжающих мимо каждый день, могли видеть нас, семейную стоматологию «Солберг и партнеры», а не прозябать на какой-нибудь сельской дорожке, которой никто никогда не пользуется. Клара согласилась. Нет, не сразу, но со временем все-таки согласилась – и в конце концов принялась за дело, заказав мебель для приемной, телевизор с широким экраном и всякие дорогие аттракционы и игры для детского уголка, поскольку в то время она только что забеременела Мейси и не могла думать ни о чем, кроме того, как бы угодить детям. Она подписалась на журналы и купила проволочный настенный стеллаж, чтобы хранить их. Настояла на том, чтобы выстелить пол паркетом или плиткой, и я с готовностью согласился, зная, что зима в Чикаго обычно слякотная и снежная, а плитку куда проще содержать в чистоте. Конечно, это обошлось дороже ковролинового покрытия, но в то время, когда мы так много вкладывали в это дело, казалось, что можно запросто потратить еще немного деньжат. А потом еще немножко, и еще немножко… Нас с Кларой настолько поглотило это ложное ощущение наличия свободных денег, что мы практически забыли о том, что рано или поздно придется все это возвращать, убеждая себя, что это будет происходить понемногу, в виде небольших платежей, а к тому времени бизнес по-любому будет процветать, так что деньги вообще перестанут быть проблемой.

Увы, мы жестоко ошибались.

И вот сейчас, когда я вхожу в офис и смотрю на Нэнси, сидящую за стойкой регистратуры – нашу секретаршу, которая заново перепечатывает квитанцию об оплате только потому, что умудрилась капнуть на нее какао так, что коричневые пятна запятнали некоторые слова, – то прикидываю, во сколько мне обошелся этот дополнительный лист бумаги, сколько стоят тонер и электричество, чтобы и дальше работал принтер, и