Сальто назад (СИ) - Рогов Борис Григорьевич Страница 43

— Дорогие шиитские братья! — Голос его был торжественен и суров. — Я рад поздравить вас с обретённой свободой, во имя Аллах милостивого и милосердного. От всей души и от лица дружественного иракского народа, желаю достатка и процветания на вашей многострадальной земле. Аллах акбар!

— Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар! — Дружные крики присутствующих повторяющих на разные голоса знаменитый такбир[74], который когда-то полторы тысячи лет назад нищие бедуинские племена пронесли от Магриба до Хороссана.

Через неделю был проведён референдум, на котором 92 % населения высказались за вхождение Кувейта в состав Ирака. 5 августа был объявлен праздником воссоединения.

3 августа по требованию Саудовской Аравии был созван Совет безопасности ООН. Большинство стран единодушно осудило оккупацию Кувейта. Только представитель СССР при голосовании воздержался. Советский Союз воздержался и от вето. Мировое сообщество приняло резолюцию № 459 «…осуждающую вмешательство Ирака в дела соседнего государства и призывающую к выводу всех войск с его территории».

— Господин президент, тут дело сложное, — Генерал Мокроус, главный военный советник при Саддаме. — Я же вам лично рекомендовал атаковать Иран, а не Кувейт. Мы вам поставили дополнительную партию новейших танков, а вы так нас подвели. Теперь я даже не знаю, что решит руководство СССР. Очень не своевременное решение. Очень! — Генерал даже позволил себе повысить голос, что не могло не рассердить диктатора Ирака.

— Советский Союз, без сомнения великая страна, — усмехнулся в ответ он, — но воевать с Ираном мы не можем. У персов мобилизационный ресурс вчетверо больше чем у нас. Вы, вместе с американцами, хотели ослабить обе наши страны, чтобы потом договориться о разделе того, что от нас останется. Позвольте дать вам, как советнику, совет, — не пытайтесь обманывать еврея и британца. Всё равно в результате они обманут вас.

От подобного совета Мокроус буквально закипел. — «Как так? Ему! Главному советнику, какой-то ослопас осмеливается что-то там советовать?» Лицо его побагровело, ладони сжались в кулак так, что побелели костяшки.

— Что касается резолюции ООН, то не стоит принимать её так близко к сердцу, — продолжал увещевания Саддам. — Я не собираюсь её выполнять. Даже отвечать на неё не буду. Завтра собирается Лига арабских государств и скорее всего Ирак оттуда исключат, но и тут я не буду лить слёз. Аллах велик, — Саддам поднял глаза и провёл по лицу ладонями, — он не оставит своих верных сынов без покровительства. Даже с Садатом, этим сыном крокодила, верблюжьим навозом, будь он трижды проклят, ничего не случилось, хоть его и исключили из ЛАГ. Всё в руках Аллаха, а я построю самую роскошную мечеть в мире, чтобы увековечить его величие.

Саддам прошёлся вдоль стола и продолжил.

— Скажу больше, это только начало! Арабский мир ждёт великое возрождение. Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!

Чем больше расходился Саддам, тем мрачнее становился русский советник. Чтобы не наделать глупостей генерал неторопливо поднялся, коротко кивнул, буркнул — Ма ас саляма, я должен доложить руководству. — и покинул кабинет.

4 августа в Каире состоялась чрезвычайная сессия ЛАГ. Однако единодушного осуждения не получилось. Сомали, Иордания, Сирия, Ливия, НДРЙ[75] и ООП[76] отказались подписать общее коммюнике призывающее Ирак вывести войска из Кувейта. Представители этих стран публично осудили призыв к США ввести войска для наказания агрессора.

Саудовская Аравия третьего числа ввела санкции против Ирака, перекрыв нефтепровод. Это больно ударило по экономике агрессора, но послужило поводом для оправдания дальнейшей эскалации.

Остальной мир кипел от негодования и клеймил зарвавшегося захватчика со всем пылом журналистских перьев.

«… Саддам Хусейн, являясь марионеткой советских ревизионистов, нагло вторгся на территорию соседнего государства и аннексировал его территорию…»

«… Авантюристический курс иракского руководства привёл мир в зоне Персидского залива к полномасштабной войне. Советское правительство и весь советский народ протестует против такого способа решения спорных вопросов между государствами…»

«Ничем не спровоцированным вторжением на территорию суверенного Кувейта режим Саддама Хусейна продемонстрировал всему миру истинное лицо агрессора и убийцы. Западным демократиям, всем людям доброй воли надо задуматься, как наказать захватчика…»

«…шайтан ослепил и лишил разума Саддама Хусейна, подтолкнув его на предательство общеарабского дела, да покарает его Аллах. Все страны арабского мира должны протянуть руку помощи кувейтским братьям…»

Однако аннексией Кувейта дело не закончилось. Саддам внимательно отслеживал реакцию мирового сообщества выражаемого через СМИ и понимал, что Запад и Арабские монархии такую выходку не простят. Поэтому, пока ничего кроме угроз не звучит, надо развивать успех и вводить в действие план-максимум.

Тряхнуло и мировую экономику. Биржи всколыхнулись от такого развития событий. Резко упали акции нефтяных компаний занятых добычей углеводородов в Заливе. Тут же начался рост цен на нефть. Уже через неделю цена на неё взлетела почти в три раза.

Пожилой худощавый мужчина подошёл к дверям минарета главной мечети района Джалмуда города Эль-Джубайла, что на побережье Арабского залива. Мужчина повозился с замком, скрипнул старыми резными дверями, разулся и начал привычный подъём по крутым ступеням. Мужчина был стар, звали его Абдулла-ибн-Раббах и он, как и его отец, как отец его отца, да будет Аллах милостив к ним, выполнял почётную работу муэдзина мечети Убай-бин-Кааб. К несчастью Аллах не дал ему сына, зато все пять дочерей уже отданы в приличные семьи.

Зелёная подсветка минарета делала пыльные ступени светящимися, словно прозрачный нефрит. Абдулле всегда нравилось распевать утренний азан и призывать к молитве правоверных. Пусть годы берут своё, пусть ноги слушаются всё хуже, но пока Аллах даёт силы, Абдулла будет подниматься на шараф[78] и петь пять раз в сутки священный азан[79].

Наверху было хорошо. Горизонт на востоке ещё не беспокоил солнечный свет. На юге мрак разгоняли яркие огни работающих круглосуточно промплощадок Эль-Джубай-лы. С моря тянуло прохладой, нефтью и водорослями. Абдулла поднялся на площадку для азана и крепко ухватился за поручень, сжимая в правой руке прохладное тело микрофона. Раньше ему приходилось напрягать горло, выкрикивая слова. Сейчас достаточно включить микрофон. Уже десять лет прошло, как имам мечети, да благословит его Аллах, вручил ему это чудо техники.

Только кромка моря на востоке озарилась первым светом. Абдулла повернулся в сторону Киблы, прикоснулся к уху, поднёс к губам микрофон. Над городом, пробуждая его от сна, полетели слова древние как море, песок и камни.

— … Х̣айа аля́ с̣-с̣аля́ẋ… Х̣айа аля́ ль-фаля́х̣… Алляху акбар… Ля́ иля́ẋа илля Лла́ẋ… и снова — Алляху акбар! Потом произнёс священные строки утреннего намаза, и совсем было собрался спускаться, как внимание его привлёк приглушённый звук лодочного мотора. Даже не одного, а нескольких.

Абдулла бросил взгляд в сторону моря. Сначала оно казалась абсолютно гладким и безмятежным, но постепенно на поверхности проступали тёмные силуэты.