Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей - Петко Славейков Страница 34

меж собою начали вести. Сказал один: «Глупцы, зачем бояться кого-то, кто полезет с нами драться? Вот я не робок, власти я оплот, причем любой, которая наймет. Вселенье страха и рукоприкладство — мое уменье и мое богатство. Я не сторонник партии иной, чем та, что всех щедрей трясет казной. То зелен я, то черен я, то красен, но, кто б ни правил, с теми я согласен. Чтобы надеть на черный люд седло, необходим я с шашкой «наголо́». Политики один другого хуже, но то сближает всех, что я им нужен. Мои неколебимость и коварство — вот главное в устройстве государства. Министры падают, их путь конечен, лишь я во всяком государстве вечен. И пусть среди людей я — только муть, но всем им глотки я могу заткнуть». «Вы — дикари! — сказал неторопливо тот полицейский чин, что звался Иво. — Вы все шумите много и напрасно, властям позорно это, вам — опасно. Я ж быть в тени стараюсь, я таюсь, в грязи купаясь, чистым остаюсь. Шепнут мне: «Вздуй печатника Ивана, иль Митко, что статейки пишет рьяно!» Спешу я сказанное исполнять, переоденусь — не узнает мать. Учую, где он, нужный человек, и так отдую — будет помнить век. А угляжу: мой шеф плетет безбожно сеть против тех, кто победит, возможно, я упрежу, чтоб им огородиться, чтоб мне могли потом воздать сторицей. Ну что ж, я из людей такого сорта, что признают и ангела и черта. Я не учен, но слушайте меня: не надо делать дел средь бела дня. Контрактов и министры из-под спуда не извлекают для простого люда. И чтобы выборщику не понять, под чью он будет дудочку плясать, всяк говорит в предвыборной борьбе: мол, независим он, сам по себе. Давно известно: где мутней вода, там легче рыбка ловится всегда. Вот, например, Тотсамов учудил: Цинцарову тысчонку отвалил{57}. Сказал ему: «Пусть эта сумма, друже, тебе на дело доброе послужит!» Потом Цинцаров убеждал палату, что деньги за рекламу взял в уплату. Известно: сильным мира служит слово, чтоб то скрывать, что есть в душе худого. Вот так и я для пользы государства и ложь употребляю и коварство». «Подонки! — полицейский чин Григори так начал речь, приняв участье в споре. — Мне кажется: вы все и ваша братия о службе не имеете понятия. Насильник погибает от насилья, на