Чешская сатира и юмор - Франтишек Ладислав Челаковский Страница 13

Сколько раз ни плюнешь в море,

            Тем его не вспенишь.

И стояла Русь без бога

            После княжьей пьянки,

И крутилось все, как прежде,

            На манер шарманки.

Помирал, как прежде, старый,

            Малый — нарождался,

Работяга делал дело,

            Пьющий — напивался.

После яблока и груши

            Слива поспевала,

После всякого ненастья —

            Ведро наставало.

Среди дня сияло солнце,

            Месяц — среди ночи.

Летом князь потел от зноя,

            Как и всякий прочий.

Вырастало в поле жито,

            И бурьян — в овраге,

Языком паны трудились,

            А горбом — бедняги.

В пользу тех, кто даст побольше,

            Разрешали тяжбу;

Голод пищей утоляли,

            А водою — жажду.

Мокрота была в озерах,

            А в каменьях — твердость.

Голодранцы осуждали

            Богача за гордость.

Дворянин с простолюдином

            Не общался сроду.

Шинкари, как прежде, в пиво

            Подбавляли воду.

Молодые торопились,

            Старцы ковыляли.

В бочку меда ложку дегтя

            Всюду подбавляли.

Мироеды залезали

            К беднякам в карманы.

Мудрецы встречались редко,

            Чаще же — болваны.

Мухлевал и без Перуна

            Тот, кто был мошенник,

И трудился простофиля

            Ради медных денег.

Ибо свет стоял, как прежде.

            Как его изменишь?

Сколько раз ни плюнешь в море,

            Тем его не вспенишь.

И стояла Русь, как прежде,

            После княжьей пьянки,

И крутилась без Перуна

            На манер шарманки.

Но церковная машинка

            Вдруг затормозила,

Ибо сразу же иссякла

            Золотая жила.

Мужичок, тот спокон века

            В рассужденье прыток.

Он смекнул, что гибель бога

            Не идет в убыток.

Если бога, мол, не стало, —

            Значит, не потребны

Отчисления на службы,

            Храмы и молебны.

Приношенья оскудели.

            Храмы — обнищали.

Помирали иереи,

            Дьяки отощали.

Чудеса являлись всюду:

            Образа рыдали,

Непорочные девицы

            Драконов рожали.

Бабкам виделись знаменья,

            Паникеры где-то

Хлам сбывали по дешевке

            Пред кончиной света.

Бабкам виделись знаменья,

            Ветер, дуя в дыры,

Предвещал потоп всемирный

            И крушенье мира.

В день венчанья приключились

            Роды у молодки.

Быть потопу! Люди! Люди!

            Покупайте лодки!

Песнь шестая

АУДИЕНЦИЯ

Восседая на престоле

            В горнице огромной,

Князь, согласно этикету,

            Начал день приемный.

Гоф-министры, генералы,

            Свита, камергеры,

Словно груши, встали «Richt euch!»,

            Выстроясь в шпалеры.

Сбоку, выгнувшись дугою

            Пред особой царской,

Разместился на карачках

            Корпус секретарский:

На ремне — чернила в склянке,

            И перо во длани,

На заду — мешок для сбора

            Добровольной дани.

А по всем углам жандармы

            Разместились кучей

И березовые розги

            Запасли на случай.

Пред очами государя,

            Тут же в тронном зале,

Верноподданные смирно

            На полу лежали.

В этот день прием у князя

            Вышел необычный,

Ибо клир со всей державы

            В град пришел столичный:

Звонари с пономарями,

            Дьяки, иереи,

Настоятели, просвирни,

            Служки, казначеи,

С ними — регенты, хористы,

            Мастера свечные,

Гробокопы, органисты

            И чины иные.

Загремели барабаны.

            Это означало

Высочайшего приема

            Строгое начало.

И немедля божьи слуги

            Перед княжьим взором,

Словно старые цыганки,

            Возопили хором —

Звонари с пономарями,

            Дьяки, иереи,

Настоятели, просвирни,

            Служки, казначеи,

С ними — регенты, хористы,

            Мастера свечные,

Гробокопы, органисты

            И чины иные.

«Что вам надо, — князь спросил их, —

            Не пойму покуда»,

А они единогласно:

            «Худо, княже, худо!»

Клир подполз поближе к трону,

            И, склонившись долу,

Записной оратор слово

            Обратил к престолу:

«Ты велик, о князь Владимир!

            Дай нам молвить слово,

Одного казнил ты бога,

            Даруй нам другого!

Всякий бог годится в боги,

            Дело ведь не в лицах.

Мужика бы лишь держать нам

            В жестких рукавицах!

Разом дух повиновенья

            Может испариться,

Если некому за князя

            Будет помолиться.

Кто-то должен с неба громом

            Угрожать холопьям.

Нам никак нельзя без бога,

            Мы не зря торопим!»

Суммой этих аргументов

            В изложенье строгом

Их высочество, конечно,

            Был весьма растроган.

Князь был добр, как все монархи,

            Милосердье ведал,

Он без дела и куренка

            Обижать бы не дал.

«Слуги верные, ступайте!

            В просьбе нет отказу.

Но принять свое решенье

            Мы не можем сразу!»

Песнь седьмая

СОВЕТ МИНИСТРОВ

Ночью собрались министры

            В потаенном зале.

На сей раз вопрос о боге

            Спешно утрясали.

Было высказано мненье

            Там единогласно,

Что без господа народом

            Управлять опасно.

Но по поводу деталей

            Состоялись пренья.

Появились две, как всюду,

            Разных точки зренья.

Радикалы предлагают

            Дать процент по норме,

Обскуранты же мечтают

            О подножном корме.

Шеф дел внутренних немедля

            Свой проект представил:

Объявить в газетах конкурс

            С соблюденьем правил.

Из прошедших испытанье

            На кандидатуру

Князь назначить сможет бога