Измена. Ты нас предал, Дракон! - София Руд Страница 21

— Сдурел?!

— Но ведь… закон.

— Хоть слово пикнешь, убью! — рычу я.

Сам не знаю, что сейчас правильно, что нет. Но в одном я твердо уверен, мне нужно время, чтобы во всем этом разобраться. И разбираться я буду сам, без лишних глаз.

— Я не пикну, Ваша Светлость. Но народ уже шепчется. Боится. Простите мне мои слова или рубите голову, но госпоже сейчас лучше быть под стражей.

— Она только родила, идиот!

— Толпа страшна, Ваша Светлость, особенно, когда напугана. Не ровен час, когда пойдут с огнем, узнав, что ту, кто призвала Тьмой несчастья на наши головы, не арестовали.

— Моя стража не справится с разъяренной толпой? Тогда зачем мне такая стража?!

— Стражники тоже люди. И порой куда более суеверные, чем деревенский народ. В темнице ей сейчас будет безопаснее, а толпе спокойнее.

— В темнице?! Видят боги, ты у меня сейчас сам туда пойдешь!

— Как вам будет угодно, Ваша Светлость. Вы приказывали мне быть с вами четным, и я сказал, как было велено. Опускает голову плут.

Но, гоблины дери, он прав. У каждого, кто в форме, тут семья. И своей семье голову рубить они не станут. А мне, выходит, надо?

Какого гоблина ты натворила, Мэл?! Как мне теперь с этим разбираться?!

Надо успокоить толпу, пока ее страх не перерос в слепую ярость. Нужно выиграть время, чтобы все разрешить. Паника только все усугубит.

— Переведи ее в северное крыло. В самую, что ни на есть защищенную и приличную комнату. Среди стражи оставь только проверенных.

— Защищенная есть, а вот с приличной проблема…

— Выполняй!

— Есть! — отзывается стражник и только хочет уйти, как останавливаю.

— Ребенок. С ним сейчас кто?

— Повитуха, Ваша Светлость. — отзывает он, а внутри мешаются противоречивые чувства.

Знаю, что если спущусь, то меня опять накроет приступ ярости от Тьмы.

— За ними лично будешь присматривать. Про черный оникс слова никому не скажешь, понял меня?

— Так точно!

Он уходит, а хватаюсь за голову. Она в тисках, трещит по швам.

Что ты же натворила, Мэл? Что ты наделала?

Смотрю на проклятый оникс, от одного взгляда, на который накрывает злостью. Его никто не видел, и не увидит. Пока я знаю только это.

И хорошо, что мои люди его нашли. Иначе я созвал бы сюда делегацию, и всему точно был бы конец.

Что мне теперь, гоблины дерите, делать?

Закон велит лишь одно. Но как бы не была ядовита сейчас моя злость и ненависть, на Скалу я ее не пущу. Я ей сейчас такую трепку устрою, что она все мне расскажет.

Но планы меняются, когда Мэл вываливается из окна. Вся моя злость и желание ее наказать, гаснут. В голове одна мысль: она не должна разбиться!

Магией заталкиваю ее обратно. И когда шок спадает, накатывает ярость!

Влетаю в жалкую серую конору, и теперь злюсь не на нее, а на себя. Что это за убожество? А это разве еда?! Поубиваю здесь всех. Но сначала… Мэл!

– Ты с ума сошла?! – хватаю ее за руку и оттаскиваю от окна. – Убиться решила?!

– А разве ты не этого хочешь?– выпаливает она какой-то бред. – Я слышала, что ты уже определил мою судьбу. Скала Обреченных, да, Рид?! Ты даже не дал мне оправдаться!

– А тебе есть что сказать?! Это какие слова нужно придумать, чтобы умолить твой грех?! Ты водила меня за нос. Пока я ждал своего ребенка, ты продавала душу Тьме. В самом деле думала, что сможешь обвести меня вокруг пальца?!

– Оказывается да! Ведь ты обманулся! Но не мной! Ты впустил в мою жизнь подлого лекаря, а в свою постель – его дочь! Это ты нас предал!

Ее слова бьют под дых. Внутри агония. Потому что я хочу ей верить, но не могу. Треклятый лекаришка, дракон его за ногу, не причем. А вот на Мэл достаточно улик!

– Выбирай слова, Мэл! И не забывай с кем говоришь. Я слишком многое тебе позволял, и ты решила, что можно все, и даже закон тебе нипочем?!

– Говорю тебе, я ничего не делала!

– Факты, Мэл! Факты на лицо!

– Это лекарь! Он все подстроил!

– Хватит! Неужели ты думаешь, что я бы это допустил? Я проверял каждый отвар, каждую вязь, которую он на тебя наложил. Я всегда следил за этим, Мэл! И там не было никакой темной магии! Прекрати уже врать и изворачиваться! – рявкаю так, что она вздрагивает.

Не хочу ее пугать. Но меня кроет с головой от злости. Уже не той, которую я испытывал от Тьмы внутри Мэл. Нет. Та развеялась, ведь темного создания в чреве жены уже нет.

– Что мне сделать, чтобы ты услышал меня? Ступить с той проклятой Скалы? — заявляет она, и тело пронзают тысячи игл. Сумасшедшая. Если бы я этого хотел, то не искал бы способ ее спасти!

– Ты, действительно, веришь, что огонь справедливости, который никто не видел уже триста лет, все еще существует? Или ты просто хочешь избавиться от меня, чтобы боги дали тебе новую истинную, способную родить?

– Мэл! Замолчи! — рявкаю, потому что знаю, что еще немного, и разнесу здесь все.

– Я всегда молчала. Но сейчас не буду. Я не могу позволить тебе разлучить меня с ребенком.

– С ребенком?! – меня передергивает от злости. Как она смеет его сейчас упоминать?! – С обманкой, сотканной из Тьмы, Мэл! Он даже не человек! Как ты могла?!

– Ты слеп! Он живой! Он настоящий! Это твой лекарь с ним что-то сделал! И ты это допустил! Ты погубил нашего сына! – орет, как не в себе, и я понимаю, что еще миг, и меня переклинит.

Запечатываю магией ей рот. Уж лучше так, чем разнести тут все на ее глазах. Боги, верните разум этой женщине.

Но нет, она продолжает упорствовать. Смотреть так, будто иной правды, кроме той, что она сейчас пытается навязать, нет.

И, гоблины дери, я не знаю, как это у нее получается, но даже чертов оникс, найденный в ее личной шкатулке, теряет свой вес против ее взгляда.

Гоблины, я дико люблю эту женщину, даже несмотря на то, что она сделала.

– Ты знаешь, что велит в таком случае закон,