Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова Страница 19

встретится, так слова не скажет. В етом-то глубоком лесу вздумал ночевать-то. И собаки с ним. Как к избушке подходит, а двери-то полые стоят. Заглянул — праведный[92] там, лежит на лавоцке. [Охотник] уж убродился и итти больше некуда. Так говорит: «Настоящий, — говорит, — крещеный человек, так выходи разговаривать со мной по-целовецески, а ежели, — говорит, — нечистый дух, так тебе здесь места нету, поди отсюда, опростай мне место!» Не выходит. Три раза сказал. Он разворотился, в сапогах, в армяке, в серой шляпе встал и пошел, и пошел... Зашумело, зашумело, собаки все за ним вслед убежали, и собачьего лая не слышно, и лес зашумел. Он [охотник] вошел в избушку, уж ночь подстигла. Истопил печку, сварил себе. Вдруг торок[93] пошел, собаки. Он скликал их. Пять прибежали, а шестая, сама последняя, самая ловкая, захлестнул ее насмерть [леший]. Таку осину пустил [леший], повалил, так приперло дверь, до утра выйти не мог. Утром потолок разобрал. Стал бояться ночевать (Архангельская обл., Каргопольский район, Хотеново, 1989).

№ 145. Много в лесу путают. Я вот коров пас, так никак домой не загнать, говорят, лесовик держит. И с дояркой пойдем. Потом колокольчик повесили, и все дней пять пасется в лесу, не пускает. Там колокола — пойду, и сюды приду — звонят, и тут звонят. Хватит! Прихожу домой, а коровы дома. Кусты тут были, дня три пас коров. Искал, а их и нет, а они в кустах ночуют. Хто-то их держит, бывало, что и не найти. Ищу — нет, потом пришли, не знаю, где были (Новгородская обл., Старорусский район, Ночевалово, 1990).

№ 146. Вольный у ствола руку поставит — порох летит, а дробь ловит. Вольного только медью взять можно. Один мужик охотился. Стрельнет, а попасть не может. Догадался, медью патрон зарядил. Выстрелил, а ему: «Что ты мне, — говорит, — наделал. Я бы тебе, — говорит, — дробь-то бы отдал». Руку пробил. «Иди домой» — и три раза стегнул, но не больно. Мужик пришел, на 3-й день с тоски умер. Свинец вольного не берет, а медь взяла (Вологодская обл., Белозерский район, Лойда, 1988).

147. Коровы потерялись. Пошли к старику. Он сказал, сколько человек пойти должно и какие слова сказать. «Ищите, где стояли коровы». Пришли. Стоит чудище, одна нога на берегу, другая на другом. Сказали: «Как на эти-то на ны надеть красные штаны». Хлопнул в ладоши и пошел. Лес дак... Идет и так громко. Как он пошел, обернулись, коровы стояли позади людей (Вологодская обл., Белозерский район, Пятница, 1988).

№ 148. Раньше рассказывал старик лойденский [из с. Лойда]. Знался один старик с вольнем. На Звижнев день[94] варили пиво ушатами. Выносили вольнему ушат пива и просили сплясать или спеть. Но если сплясать, то все повалится. Выносили пиво и говорили: «Приходи мотыгой пиво пить». Он выпьет и спрашивает: «Ну что, вам теперь спеть или сплясать?» Да, видно, не просили. Если плясать будет, так все повалится (Вологодская обл., Белозерский район, Боярское, 1988).

№ 149. Баба взяла ребенка на ниву. Сама жнет, а ребенок зыбке на кусту. Мужику наказала: «Поедешь, не забудь парня взять». Мужик поехал и забыл, в зыбке, на ниве-то. Прибежала баба, а Он качает:

«Бай-бай, спи, дитятко,

Матушка оставила,

Батюшко забыл».

Она растерялась, говорит: «Куманек, ты, батюшко, отдай-ко мне ребеночка». — «Ну, раз мой крестник, я ему принесу подарок». И корову ко двору пригнал (Вологодская обл., Белозерский район, Георгиевское, 1988).

№ 150. В Бекреневе один рыбак на зимнике[95] ночевал, на озере. Идут два вольных. Один нашего прихода, другой — иного. Один говорит: «Я его растопчу. Невежа! Лег на зимнике». А наш: «Нет, надо обойти!» (Вологодская обл., Белозерский район, Ивановское, 1988).

№ 151. Леший в лесу живет, он большой порато. И у нас лесу есь. Вот мы мужиков на войну провожали, и леший провожал, дак плакал и все кричал: «Я помогу вам, помогу, помогу!» У нас дедушка говорил, леший за Русь идет, хто на усь нападе, все леший за Русь встане. Он все силы кладе, а помогать — он в войну пули откидывал. Так дедушка говорил.

У нас отец зимой впотемни поехал за дровами, вдруг видит, человек идет, большой, выше сараев, длинной. То леший был, наверно (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Засурье, 1985).

№ 152. Вот пугало у нас на Поклоннице [горе], где пионерский лагерь, там лес раньше был. Дак вот раньше, все говорят, кричало. Так и кричит: «Эй, колхозная зараза!» И в образе солдата встретится, в образе человека, человека с копытами, священника, в образе ребенка может встретиться, леший в любом образе, в любом.

А как ветер, вихорь, дак это уж самый леший. Вот здесь позапрошлый год, такой был ураган, крыши сняло, а град с маленькое яичко был. А где он шел, этот вихрь-то, дак столько лесу навалило, вы и не поверите. Все сосны вповалочку леший-то выворотил.

Это уж нечистая сила тоже, леший-то. Он кем хошь прикинется, хоть зверьком, хоть колесом у телеги, да кем хошь (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Засурье, 1985).

№ 153. Леший превращается. В дом может превратиться. Вот у нас здесь стоит дом, и в каждом окне свецка. Это леший дом, люди так скажут. У нас было дупло березово, лучину запихали, дак три дня горело. Горит, горит, да пыхнет. Беда! (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Засурье, 1985).

№ 154. Огарев живет в лесу. По ночам ходит-то Огарев. Света-то он не боится, а людей боится. Он, если захоче, разобьет окошко, если захоче, возьме ребенка, маленьких только бере. Он страшный, у него глаза большие (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Веркола, 1985).

№ 155. Вот мы один раз, лешего-то мы не видели, а лешачих две видели, небольших. Они нарядятся, как девочки. Вот мы идем малину брать с одной девкой, и бежит две девоцки попереже нас, по подслудью-то[96], глина вот. А девоцки-то знакомые, ну мы и пойде их догонять. А они бежа, как по вершиноцкам: чтоб где они засели[97], увязли — нигде не засели, а мы идем — по колено бредем. Нас-то они не допускали к себе. Потом вышли на берег (река ведь), и вдруг пошло через реку, дак вот реку и раздвоило. Они-то вот так поперек пошли через реку, и реку пополам-то и