Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова Страница 16

№ 104. Дедушко домовой есть. Когда в новый дом переедешь, надо проситься. Покланяешься: «Дедушко домовой! Пусти!» Не попросишься, так, говоря, будет пугать. Ночью ходит по дому, чуешь, что ходит, а видеть-то не видиши. Если уедешь, дедушко не позовешь, так он плаче. «Пойдем, — позовешь, — дедушко-заманушко, пойдем со мной». А если не позовешь, воет кто-то (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Кеврола, 1984).

№ 105. Бывал случай у меня. Мы жили с Марьей Петровной в одном доме. У Марьи Петровны золовка была отдана за Подрезова, комиссаром в деревни он был. Его утопили во время революции, белые, должно. У нас верхня изба была не доделана. Мама ушла печь топить, я с ребенком осталась. Вдруг щелкнула у нас половица, я испугалась, и ревить боюсь. Я промолвила: «Мама!» Оно и исчезло. Игнатья-то и нашли потом. А женку всю ночь тащило с кровати, нас всех тревожило, предвещало, вот и предвестило. Вообще это к несчастью (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Кеврола, 1984).

№ 106. Женщина одна жила. Ночью легла спать, и вдруг двери настежь открыло. Встала, двери закрыла, легла на печь, и кто-то 3 раза погладил по руке, домовой, наверное (Вологодская обл., Кирилловский район, Благовещенское, 1979).

№ 107. Бывало это, правда. Жили мы раньше на хуторе. Две невестки нас было, вместе жили, лес разрабатывали. Семья-то большая была — делиться надо. Нас свекровушка и поделила. Той невестки лошадь досталась, две овцы, а нам дала корову да жеребенка, стриган[79] был. Да корова-то у нас в то же время и околела. Сама доила, да домовой скамеечкой треснул, а коровушка-то закачалась и упала. Я сама-то в глаза его не видела, ну а скамеечка прямо по корове. Корова закачалась, закачалась, я от нее токо отскочить успела, а она и упала. Не успели мы в новый дом хозяина позвать, верно, и обиделся он (Новгородская обл., Пестовский район, Малышево, 1986).

№ 108. В дому домовейка раз плакал, как все ушли, его одного оставили дак. Корова растелится, домовейка просят: в чотыре угла плюнуть да три раз сказать: «Дедушко-домовеюшко, полюби моего теленоцка, пой, корми, цисто води, на меня, на хозяюшку, не надейся» (Архангельская обл., Мезенский район, Усть-Пеза, 1986).

№ 109. Иной раз ведь как быват. Если дедушко домовеюшко любит хозяина, он ему косичку назади засуслит, заплетет, и ты эту косичку не смей распутывать. Сам заплел, сам и расплетет. А если расплетешь, он ведь по-всякому взглянуть может, может и хорошо, может и плохо.

У домовых-то, раньше так говорили, сколько в доме людей, такая же у домового и семья: муж, жона и дети (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Засурье, 1985).

№ 110. Сестра мне рассказывала. Куды ни лягешь, все домовой меня муцит. Кабыть[80] собака на это место, на горло, мне прыгат. А однажды к ней [сестре] старуха стара пришла, плацет, обнимает ей. Она говорит: «Ты откуда?» — «Я, — говорит, — из нового дому пришла». Это домовой муцил ей, смерть показал. Она и померла скоро. А еще быват, домовой на жердоцке плаце, вое. Это не к добру ведь. У меня плакал, дак братьев двух убили.

А как входишь в новый дом, зовешь: «Дедушко-модовеюшко, пусти в новый дом жить, дедушко-модовеюшко, напой моих овецушков, пой [пои] пар божий[81] моих овецушков, пой-корми сладко, води гладко, стели мягко. Сам не декайся[82], жены не давай, детей закликай, здоровья давай». Еще, говорят, быват, не домовой, а ласка. Он на дворе и на повети — везде (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Остров, 1985).

№ 111. Домовеюшко в доме-то есь. Татка коня продавать хотел, а мы спим, да на нижнем двори воет: у-у-у — коня жалеет. Брат голову-то спустил вниз, а там на гривы у коня как ластоцка сидит, в косу плетет, как котко какой. Любит, дак косу все плетет. У меня все плел, дак состригала. Тата говорил, летели сорок ангелов, летели да пали. Кто куда пал, тот там и стал. На дом — дак домовеюшко, в баню — дак баенник, в лес — дак лесовой. Если не любит домовой скотину, дак на ноге вьет ей [шерсть]. Домовой, он хозяин и есть. На повети плацет он, Васю, сына, домовеюшко, верно, выживал. С пецки соскоцит, да давит. Хоть иконку под подушку ложил он, да умер все. Он, домовейко, как котко какой, похож. Такие побайки я слыхала про него (Архангельская обл., Мезенский район, Усть-Пеза, 1986).

№ 112. Само-то ведь дед-домовой, это ласка, зверек такой. Ушки черненьки. Она скотину нову не любит, завьет гриву-то. А у меня серых овец не любила, дак все гоняла овец до ноци, не любила. Как двенадцать часов прошло, как рукой сняло, все проходит. Заберется на спину и гоняет. Это-то домовейко и был, ласка-то (Архангельская обл., Мезенский район, Жердь, 1986).

№ 113. Животное ласка, если лошадь полюбит, то кос наплетет. Женщину ласка полюбила, завила косы, расплести не могли, отрезала. Ласка похожа на хорька, длинная, тонкая, черная, гладкая, будто блестит. Ласки коров чистят. Так вычистят, что просто прелесть (Вологодская обл., Кирилловский район, Благовещенское, 1979).

№ 114. Ласка и есть доможирка, белый зверек, как цего-то не ко двору, то скотина плохая будет, ласка сделает. Дедушко-медведушко, ясно, ласка и есть. Приговаривали, когда просятся во двор: «Дедушко-медведушко, пусти нашу коровушку!» Ласка ходит, шерстит, пугает (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Летопала, 1984).

№ 115. Домовой хозяин есть. Он бывает и крысой большой, и гадом. Говорили, если домового хозяина убьешь, то скота не будет. И лаской показывается, и в разных показывается видах. Домовой живет под пологом, из-под пола он выползает (Новгородская обл., Любытинский район, Своятино, 1986).

№ 116. В каждом доме свой домовой. Маленькие — добрые, большие — злые. Мы огород пахали. Выползла така жаба большая. «Не тронь, не тронь, — муж говорит, — это домовой, хозяин конюшни». Мы обратно ее положили. Какой хошь может домовой быть. Гад лежит на заваленке, не тронь, говорят. Кто знает, что это (Новгородская обл., Любытинский район, Своятино, 1986).

№ 117. Старуха говорила, не бей в конюшне крыс, к плохому это, домовую не бей. Крыса околела, не выноси, плохо со скотом будет. Бабка говорила, ихний дедко слезает с печи в белом во всем. Вот бывают таки зверюги, носят весь овес от одного к другому. Домовой какой-то делает это.