Гадюка - Биннур Шафак Нигиз Страница 14

class="p1">– Убери от меня свои руки, – только и смогла прошептать я, наблюдая за тем, как играют желваки у него на челюсти. Я видела в нем жажду крови, жажду смерти, которые пугали меня до ужаса. Я растеряла последние остатки смелости. – Чего ты добиваешься? – заикаясь, спросила я. Черт подери! Возможно, сейчас мне стоило бы пойти на компромисс и начать умолять его отпустить меня. – Ты не можешь так со мной обращаться!

Но его это мало волновало. Он выглядел пугающе, как будто мог одним движением обезглавить меня. Неужели гнев подпитывает его силу?

– Почему не могу? А как еще я должен относиться к воровке? – спросил он, и его дыхание, несущее в себе ароматы свежести и сигарет, проникло в мои легкие. – Не ищи у меня пощады, – процедил он сквозь зубы, и в его глазах взметнулось синее пламя, готовое расплавить меня. Я с трудом сглотнула, чувствуя, как начинают дрожать ноги. – Меня боится каждый уличный сброд, напускающий на себя важный вид, – проговорил он каким-то потусторонним голосом. – Настоящая опасность скрывается не снаружи, а здесь, внутри этого дома, и ты сейчас в объятьях этой опасности.

На мгновение я замерла. Если он считал себя опасным, значит, он и правда был ужасным человеком. И о каком уличном сброде он говорил? Мне хотелось расплакаться то ли от того, как сильно он сжимал мою руку, будто собирался оторвать ее, то ли от безысходности. Но я из последних сил подавила этот порыв и выпрямилась. По какой-то причине он тоже видел во мне опасность. Другого объяснения его поведению я не нашла.

– Отпусти руку. – Хотя я говорила спокойно, в моем взгляде бурлил гнев. Он уставился на меня, но слегка ослабил хватку. – Мне больно, – твердо сказала я. – Перестань вести себя как мерзавец. Между прочим, перед тобой женщина. Ты что, животное?

– Женщина? Передо мной воровка. – Он сделал паузу. – И это ты меня называешь животным? – Он нахмурил черные густые брови, и я забеспокоилась еще сильнее. Сильнее сжав мою руку, но не причиняя боли, он резко притянул меня к себе так близко, что наши носы практически соприкасались. – Ты еще не знакома с моим внутренним зверем, – предостерегающе сказал он. – На твоем месте я бы не стал будить его.

– Мне все равно, кто ты, – злобно прошипела я. – Отпусти меня!

На мгновение в его глазах появилось странное выражение, и он ослабил хватку. Я почувствовала, как по его телу прокатилась дрожь, но потом он снова сдавил мое запястье.

– Я никуда тебя не отпущу… – он навалился на меня всем телом, прижимая к стене, – пока не узнаю, кто ты такая.

– Оставь меня в покое, – срывающимся голосом произнесла я, на находя других слов. На большее я все равно была не способна в тот момент.

– Если не расскажешь, кто ты такая, зачем украла карту и что задумала, то поверь мне: я всю душу из тебя вытрясу. – И его глаза подтверждали, что он вовсе не шутит.

Как бы мне ни было страшно, я посмотрела ему в глаза, мысленно задаваясь вопросом, удастся ли мне вырваться и спастись. Или обезоружить его и сбежать. Мне и раньше приходилось драться, вот только все мои прошлые противники были мне равны. До этих пор никто и никогда не превосходил меня по силе и размеру. Я прекрасно умела причинять боль, но против такой мышечной массы, которая вжимала меня в стену, я была бессильна.

– Мне здесь не место, – сказала я не своим голосом. – Отпусти меня! Мне надо уйти.

– Что ты о себе возомнила?

– Мне здесь не место. – Нахмурившись, я отчаянно замотала головой. – Мне нужно вернуться в Стамбул. Туда, откуда я родом… И в Турции нет города под названием Варта. Пойми ты уже, мне правда здесь не место.

– Ты сумасшедшая, – произнес он, и в его глазах промелькнула тень недоверия. Казалось, у него впервые появились сомнения на мой счет. Он явно был сбит с толку.

– Я понятия не имею, что произошло, но, как я уже сказала, мне здесь не место, ясно? Я была в своей комнате и просто открыла чертову книгу. Остальное не помню. Когда открыла глаза, я была уже здесь, с тобой.

Несколько секунд он просто смотрел мне в глаза.

– Тебе пора лечиться.

– Можешь мне не верить, но это правда, – настаивала я.

Наконец он отошел от меня в другой конец комнаты, и я обратила внимание на еще одну занимательную деталь: у него были очень длинные ноги. Если бы я попыталась сбежать, он бы в два счета нагнал меня и схватил за шею. От этой мысли я нахмурилась.

– Я должна идти. – Я медленно оттолкнулась от стены и вышла в коридор. – Надо убираться отсюда как можно скорее, – прошептала себе под нос. – Можешь оставить карту себе. Я ухожу.

– Стой где стоишь. – От приказного тона в его голосе я резко остановилась. – И не двигайся. Думаешь, вернешь мне карту – и я прощу тебя? Думаешь, я просто позволю тебе уйти из моего дома, не узнав, кто послал тебя сюда и с какой целью?

Я уставилась на дверь, чувствуя, что мое сердце тревожно замерло, будто совсем забыло, что ему следует биться.

– Никто меня не посылал! Отпусти меня. Я никому ничего не скажу.

Я услышала, что он идет ко мне.

– Ты никуда не пойдешь, – отрезал он, и я напряглась всем телом, – пока я тебе не позволю.

– Да кто ты такой, черт возьми? – яростно закричала я. Это стало последней каплей терпения. Я резко развернулась, уткнувшись ему грудь, но сразу в ужасе отпрянула назад и посмотрела на возвышающегося надо мной незнакомца с искаженным от гнева лицом. – Я ухожу, понятно? Если думаешь, что сможешь удержать меня силой, то ты глубоко ошибаешься. Я тебя не боюсь, – процедила сквозь зубы. – И вообще, откуда мне знать, что это не твои уловки? Варта или как там это называется? Может быть, ты торговец органами.

Его губы едва заметно дрогнули. Мне казалось, что он сейчас рассмеется, но выражение его лица не изменилось. Он медленно поднял указательный палец и, вскинув брови, ткнул в меня.

– Закрой рот, – прошипел он, и в его льдисто-синих глазах отчетливо читалась угроза. – Или я зашью твои пухлые губки.

– Не говори так со мной! Мы не в чертовой армии. – Я попыталась толкнуть его в грудь, но откуда мне было знать, что этот короткий момент отваги станет моим предсмертным мигом? Он молниеносно схватил меня за запястья и сжал так, что мне показалось, что они сейчас рассыпятся. – Нельзя