Сон в Нефритовом павильоне - Автор Неизвестен Страница 76

– Фея теперь далеко отсюда, – вздохнула госпожа Вэй, – живет себе припеваючи в Цзянчжоу да ждет приезда инспектора Яна. А что-то будет тогда и с моей доченькой, и со мной?!

– Не беспокойтесь, госпожа, – усмехнулась Чунь-юэ. – Я выведаю, где она живет, и отомщу ей!

В пятнадцатый день первой луны императрица пригласила к себе придворную даму Цзя и говорит ей:

– Каждый год в этот день я еду в монастырь помолиться за сына, а сегодня занемогла. Возьми благовония и фрукты, поезжай в Горный Цветок и помолись вместо меня.

Дама Цзя почтительно поклонилась и без промедления отбыла в Горный Цветок, где принесла жертвоприношения и сотворила молитвы. В монастыре повсюду красовались узорчатые занавеси и пестрые флаги, трепетавшие на ветру, который срывался вниз с гор. Звуки барабанов и слова молитв наполняли храм. Пожелав государю десять тысяч лет жизни и испросив у Неба счастья для императора, придворная дама пожелала осмотреть монастырь. В восточном флигеле ее заинтересовала одна комната. Придворная дама подумала, что там никого нет, и взялась было за ручку, как вдруг услышала слова сопровождавшей ее монахини:

– Это комната для гостей. Недавно в ней поселилась одна молодая женщина. В ее доме произошло несчастье, и она не хочет никого видеть.

– Если бы я была мужчиной, – улыбнулась дама Цзя, – я бы не подошла к этой комнатке. Но на женщину ваша гостья, надеюсь, не обидится!

Она открыла дверь и увидела печальную красавицу, которая тихо сидела у столика.

Дама Цзя подошла к ней поближе и спрашивает:

– Отчего это вы, такая красавица, заперли себя в далеком монастыре?

Фея подняла глаза и мелодичным голосом ответила:

– Я здесь случайно, проездом. Мне стало нехорошо, постоялого двора поблизости не оказалось, вот я и попросила приюта.

Слушая красавицу, придворная дама разглядывала ее и вдруг почувствовала к ней расположение. Она присела и говорит:

– Я приехала сюда помолиться. Зовут меня Цзя. Ваше прекрасное лицо, ваши приятные речи расположили меня к вам. Я уже полюбила вас, – сама не пойму, как это случилось! Сколько же вам лет и как вас зовут?

– Меня тоже зовут Цзя, – ответила Фея, – а лет мне шестнадцать.

– Смотрите-ка, мы с вами вроде как родственницы. Сегодня я не поеду обратно, хочу провести ночь в монастыре, рядом с вами.

Она велела принести свои вещи в комнату Феи. Та после долгого одиночества обрадовалась и знакомству с дамой Цзя, и ее участию. Скоро Фее начало казаться, что они давным-давно знакомы и даже связаны общими узами, как листья одного дерева. Умалчивая о своих тревогах, Фея вела с дамой Цзя приятную для обеих беседу. Придворная дама поняла, что красавица – образованная девушка.

– Мы с вами чуть ли не родственники, – вдруг сказала она, – отчего же вы не откровенны со мной? Судя по вашим манерам, вы не монахиня. Почему вы здесь оказались? Расскажите мне, не таясь.

– Я родом из Лояна, у меня нет близких. В доме, где я жила, со мной произошло несчастье. Я не знала, куда мне деться на этом свете, и вот приехала сюда, чтобы покоем и тишиной залечить свои раны.

Кончив говорить, она закрыла лицо руками. Дама Цзя поняла, что девушке трудно рассказывать о своем горе, и не стала больше расспрашивать.

– Я не знаю, что у вас на душе, – начала она утешать Фею, – но только уверена в том, что будущее ваше лучезарно. Зачем же отрекаться от жизни из-за случайного невезения? Я езжу в этот храм, как к себе домой, все монахини рады оказать мне услугу, поэтому о вас здесь будут хорошо заботиться. Но прошу вас – доверяйте мне, вам будет легче!

Фея поблагодарила придворную даму за добрые слова. А та, наутро собравшись в обратный путь, взяла Фею за руки и долго не отпускала, не в силах расстаться с красавицей.

В столице дама Цзя доложила о своей поездке императрице и отправилась к себе. Помня о Фее, она велела отвезти в Горный Цветок несколько лянов серебра и куль снеди. Служанка собралась и уехала.

Тем временем Чунь-юэ, задумав отправиться на розыски Феи, начала собираться в путь. Свою обезображенную голову она закрыла зеленым платком и приделала себе нос из воска.

Перед уходом она сказала:

– Некогда Юй Жан раскрасил себя под прокаженного, чтобы отомстить Чжао Сян-цзы, и добился своего. Ныне Чунь-юэ меняет свой облик, чтобы отомстить Фее! Но только ли за себя?

– Если ты сделаешь, что порешила, – с улыбкой напутствовала ее госпожа Вэй, – получишь от меня тысячу золотых и до конца дней не будешь знать забот.

Чунь-юэ ушла с мыслью: «Из колодца рыбу пустили в море – поди найди ее! Говорят, у моста Ваньсуй живет некий господин Чжан, самый искусный в столице гадатель. Попробую у него разузнать, где скрывается Фея». Она взяла несколько лянов серебра и пришла к гадателю.

– Мне нужно узнать, где скрылся один преступник. Помогите, прошу вас!

Чжан подумал, потом бросил кости и говорит:

– Мудрецы гадают, чтобы помочь людям избавиться от зла и обрести успокоение. По костям вижу: вам в этом году не повезло, поэтому будьте осторожны, ни с кем не враждуйте. И еще помните: даже преступник может оказаться благонравным человеком!

– Вы мне зубы не заговаривайте, – засмеялась Чунь-юэ. – Вы мне откройте, куда спрятался преступник.

С этими словами она протянула серебро, а гадатель произнес:

– Ваш преступник сначала двинулся на юг, а потом внезапно повернул обратно, на север. Если он не скрывается в горах, то уже умер.

По пути домой она встретила Юнь Сянь, служанку дамы Цзя. С этой девицей она несколько раз болтала, когда придворная дама наносила визиты госпоже Вэй. Чунь-юэ окликнула ее:

– Куда путь держишь, Юнь Сянь?

Та ничего не ответила, растерявшись при виде незнакомого мужчины, – ведь Чунь-юэ была одета в мужское платье, да и лица ее было не узнать.

– Да это я, Чунь-юэ. Недавно я перенесла очень тяжелую болезнь, и у меня изменилось лицо. Понятно, почему ты меня не узнала. А мне сказали, что у моста Ваньсуй живет искусный врачеватель, вот я и пошла к нему. Во время болезни я, чтобы не простыть, одевалась в мужское платье, а теперь так к нему привыкла, что и снимать не хочу. Так что не удивляйся.

– В тебе ничего не осталось от прежней Чунь-юэ! – говорит Юнь Сянь. – Что же за болезнь тебя поразила?

Поглаживая свой восковой нос, Чунь-юэ со вздохом проговорила:

– Называется «преображение». Хорошо еще, что жива осталась!

– А