Сон в Нефритовом павильоне - Автор Неизвестен Страница 72

А Хун Хунь-то император направил отдельное послание. О чем в нем говорилось, вы узнаете из следующей главы.

Глава девятнадцатая. О том, как старуха осыпала бранью госпожу Хуан и как красавицу Фею отправили в Цзянчжоу

Сын Неба собственноручно составил послание к Хун. Вот что в нем говорилось:

Вот уже четыре года мы восседаем на троне и всякий раз, узнав про гибель талантливого человека, горюем о потере его для государства, а когда посещаем отдаленные провинции, где то и дело встречаем людей, достойных самых высоких государственных должностей, проливаем горькие слезы. Ведь речь идет о людях, которых мы должны были отыскать и использовать на благо отчизны, но нам не хватило мудрости это намерение выполнить. То же с тобой – мы не знали о твоих талантах, слава твоя только сейчас дошла до нашего дворца. Небо на сей раз оказалось милостивым к нам, мы нашли тебя, словно крючок на берегу Вэйшуй, словно раздобыли спасительный меч победы. Небо даровало нам в твоем лице надежную опору! Ты уже совершил множество подвигов, вписал свое имя в историю нашей страны. Случилось непредвиденное: мятежное государство Хунду нарушило покой на наших рубежах, и нам нужна твоя помощь. Жалую тебя должностью советника военного министра и приказываю отправиться вместе с Верховным инспектором Юга Ян Чан-цюем и всем войском в провинцию Цзяочжи на новые подвиги. Посылаю тебе в дар военные доспехи, лук со стрелами, секиру и нефритовую дщицу, а также личную печать. Служи достойно!

Император велел отправить гонца с посланием в ту же ночь.

Тем временем печальная, как осенняя луна, оклеветанная, не в силах доказать свою невиновность, Фея вот уже полгода жила в семье Яна затворницей. Она не выходила на улицу, ночи напролет проводила без сна, глядя на огонек свечи, пряталась ото всех днем и все время плакала. Силы ее подходили к концу. Казалось, Небо забыло ее. Горе бедняжки было беспредельным, – участь хуже трудно представить!

А враги ее, госпожа Вэй с дочерью, продолжали придумывать, как бы извести Фею. Однажды госпожа Вэй сказала дочери:

– Скоро вернется Ян, а это опасно! Что-то надо делать, пока не поздно, ведь наложница наверняка затаила против тебя злобу. Когда приедет твой муж, она тебе отомстит!

Дочь опустила голову и промолчала.

– Всем известно, – влезла в разговор Чунь-юэ, – рано или поздно весну сменяет осень, а грехи сменяет раскаяние. Покайтесь! Скажите инспектору, что вы по неразумию совершили зло. Он вас простит!

Госпожа Вэй перебила ее:

– Что ты мелешь о своей госпоже, Чунь-юэ? Наша барышня – доброе и слабое создание! Чем болтать попусту, предложи дельный выход.

Служанка в ответ:

– Есть такая поговорка: сорную траву рви с корнем.

– Как же надо рвать, чтобы корней не осталось? – спросила хитрая госпожа Вэй, взяв служанку за руку.

Чунь-юэ пожала плечами.

– Все, что мы делали до сих пор, оказалось без проку, – Фея цела и невредима. Вот если бы вы, госпожа, не пожалели ста золотых для Янь Цзюнь-пина, то я обошла бы всю столицу, а нашла бы карающий меч для Феи, и тогда не повторились бы страсти, которые кипели восемь лет после убийства чуского князя.

Хуан подумала и проговорила:

– Но это опасно и невозможно по двум причинам. Нам, вельможам, не подобает звать в дом наемного убийцу. И все понимают, что я не терплю Фею за красоту и ревную ее к мужу. Значит, если ее убьют, все догадаются, что тут замешана я, – от чужих глаз и ушей не скрыться. Нет уж, придумай что-нибудь другое.

– Я вас не узнаю, – возразила служанка. – Если вы так страшитесь молвы, то зачем засылали во флигель наложницы чужого мужчину и пытались ее опорочить? Я понимаю так: Фея не признала себя виновной, но с горя живет затворницей и ждет возвращения инспектора. Когда он разберется, что к чему, у него заболит душа, он места себе не найдет, пока не отплатит за унижение своей любимой наложницы. И вам придется вертеться, как бусинкам на гладком столе!

И тут Хуан сквозь зубы пробормотала:

– Ты права: или умрет эта девка, или я лишу себя жизни! На тебе сто золотых, и сделай все как можно скорее!

Переодевшись, Чунь-юэ отправилась в город на поиски наемного убийцы. Вскоре она привела в дом старушонку: ростом всего пяти чи, глаза налиты злобой, седые волосы растрепаны по плечам.

– Как вас зовут и сколько вам от роду? – спрашивает госпожа Вэй.

Та в ответ:

– Годков этак семьдесят я прожила, а имени моего знать вам не обязательно. Занимаюсь я тем, что всю жизнь людей спасаю: как услышу, что где-то беда, так и несусь со всех ног туда. Вот и про вашу беду от госпожи Чунь-юэ услышала и пришла помочь вам от чистого сердца. Убийство из мести – штука непростая, поэтому если на самом-то деле причина здесь другая и вы меня, значит, обманываете, тогда поберегитесь, – как бы вам потом худо не было.

Госпожа Вэй вздохнула.

– Я вижу в вас благородную женщину и обманывать не стану. Да и кто же по пустяку решится на такое дело?!

Она велела принести вина и закусок и принялась потчевать гостью да изливать перед нею свою душу.

– Женская ревность – частая гостья в этом мире. Над ревнивыми женами можно посмеяться, можно им посочувствовать, но месть из ревности – это вещь недопустимая! Однако наше дело совсем особенное, даже неслыханное. Дочь моя, выйдя замуж, стала жертвой козней одной гнусной твари, которая пыталась ее отравить. Коли вы, как и я, за справедливость, возьмите большой нож и отомстите за поруганную добродетель, спасите дочь, а я уж не поскуплюсь. Кончите дело ладно, тогда я вас тысячей золотых отблагодарю!

Старушонка покосилась на госпожу Вэй и с усмешкой говорит:

– Ну, ежели добродетель теперь такая дорогая, то воля ваша! Госпожа Чунь-юэ мне все разъяснила. Ждите меня с весточкой через несколько дней.

На другой день старуха с ножом явилась в дом Хуанов, о чем-то перемолвилась с госпожой Вэй и ее дочерью, а как настала ночь, направилась к Янам. Чунь-юэ проводила убийцу до ворот, объяснила, как устроен сад и где искать нужный флигель, и вернулась к хозяевам.

Стояла последняя треть третьей луны. Воздух был