Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди Страница 32

слово. Затем набросились на него сторонники его, сподвижники его и преданные ему люди и убили его. Потом поднялся после него ал-Хасан б. 'Али, да будет доволен им Аллах. [Так он], [клянусь] Аллахом, не был мужчиной. Ему предложили деньги, и он принял их. Му'авия [же] подсунул ему: «Я сделаю тебя наследником моим», [потом] сместил его, и отлепилось от [ал-Хасана] то, в чем он пребывал, и он передал [это Му'авии]. И стал [ал-Хасан] жениться сегодня на одной женщине, а завтра разводиться с другой. И пребывал таким образом, пока не умер на постели своей. Затем поднялся после него ал-Хусайн б. 'Али, да будет доволен им Аллах, и обманули его иракцы и куфийцы, люди /312/ раздора, лицемерия, и погрязшие в мятежах, как в трясине, люди этой дурной земли. И [ал-Хусайн сказал], указывая на Куфу: «Клянусь Аллахом, не [идет она на меня] войной, а я с ней воюю, и не [предлагает она мне] мира, а я с ней мирюсь. Да разделит Аллах меня и ее!» [Потом] они бросили его и [заявили о том, что] непричастны к нему, и выдали его, так что он был убит. Затем поднялся после него Зайд б. 'Али. [Тогда] обманули и соблазнили его куфийцы. А когда заставили его выступить и восстать, выдали его. Отец же мой Мухаммад б. 'Али заклинал его Аллахом от восстаний и сказал ему: «Не принимай разговоров куфийцев. Ведомо нам, что некий из родичей наших будет распят на ал-Кунасе. И опасаюсь я, что ты будешь этим распятым». Заклинал его Аллахом от этого дядя мой Да'уд и предупреждал его, да смилуется над ним Аллах, [о] вероломстве куфийцев. Но [Зайд] не внял [ему], и состоялось его восстание, и он был убит и распят на ал-Кунасе. Затем набросились на нас Омейяды, надругались над честью нашей и лишили [нас] мощи нашей. [Клянусь] Аллахом, не встретили они от нас мести, которой искали, и содеялось это всецело из-за [Алидов] и из-за их восстания. И нас выслали из страны. Шли мы порой в ат-Та'иф, а порой в Сирию, порой [же] на ас-Сарат[453], пока Аллах не послал нам вас — сторонников и сподвижников. [Тогда] воскресил Аллах вами честь нашу и мощь нашу, о хорасанцы, и отразил правдой вашей людей заблуждения, и явил нам правду нашу, и двинул к нам дело наше и наследство наше от Пророка нашего, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха. Укрепилась правда в местопребывании своем, и Аллах открыл светильник Свой, и укрепил сторонников Своих, и разрубил последнюю стрелу в колчане людей, что были несправедливы. Слава Аллаху, Господину миров! Когда [же] наладились дела наши по милости Аллаха и по приговору Его справедливому, [Алиды|, труся перед Омейядами и храбрясь перед нами, набросились на нас из зависти к нам за то, что Аллах отличил нас перед ними и воздал нам честь халифатом из наследства нашего от пророка Своего. И я, клянусь Аллахом, о хорасанцы, привел это дело не по глупости или подозрению, [ибо] приносили они мне беспокойство. Я называл им людей и говорил: «Встань ты, такой-то, возьми с собой из денег столько-то и столько-то, и встань ты, такой-то, и возьми с собой из денег столько-то и столько-то, и встань ты, такой-то, и возьми с собой из денег столько-то и столько-то». И изготовил я для них образец, по которому они поступали [бы]. [Тогда] они ушли и прибыли в Медину. Их там встретили и подсунули эти деньги. И, клянусь Аллахом, не осталось из них ни старца, ни юноши, ни малого, ни старого, который бы не присягнул мне. И из-за этого разрешено [проливать] кровь их. [Это] стало дозволенным из-за нарушения ими присяги, мне [данной], из-за их стремления к смуте и желания выступить против меня». Затем [ал-Мансур] прочитал, [сходя] по лестнице минбара: «Но преграда воздвигнута между ними и тем, чего они желали, как было сделано с их сподвижниками ранее. Поистине, они были в большом сомнении»[454].

/313/ Сказал ал-Мас'уди: Однажды ал-Мансур сказал ар-Раби': «Скажи мне, в чем потребность твоя». Он сказал: «Потребность моя [заключается] в том, чтобы ты полюбил ал-Фадла[455], сына моего». [Тогда ал-Мансур] сказал ему: «Горе тебе! Любовь бывает только по причинам». Он сказал: «О Повелитель Верующих! Аллах может помочь тебе создать причину». [Ал-Мансур] сказал: «Как же это?» Он сказал: «Окажи ему милость. Если ты сделаешь это, то он полюбит тебя, а если он тебя полюбит, то ты его полюбишь». Сказал [ал-Мансур]: «Клянусь Аллахом, я полюбил его без причины, но как [же] ты избрал для него любовь помимо всех [других] вещей?» Сказал [ар-Раби': «Потому, что если ты его полюбить, то великим будет для тебя его малый хороший поступок и малым будет для тебя его большой плохой поступок. И грехи его станут грехами отроков, а просьба [будет] подобна просьбе нагого ходатая». Однажды ал-Мансур сказал ар-Раби': «Горе тебе! Раби', сколь [был бы] хорош мир этот, если бы не смерть». [Ар-Раби'] сказал ему: «[Мир этот] хорош только благодаря смерти». Он сказал: «Почему же?» Сказал [ар-Раби']: «Если бы не смерть, ты не сидел бы на этом месте». Сказал [ал-Мансур]: «Ты прав».

Упомянул Исхак б. ал-Фадл[456]. Он сказал: [Однажды, когда я был] у двери ал-Мансура, пришел 'Амр б. 'Убайд[457]. Он слез со своего осла, сел, и (тогда] к нему вышел ар-Раби' и сказал ему: «Встань, Абу 'Осман, [клянусь] отцом моим и матерью моей». И когда он вошел к Абу Джа'фару, [халиф] приказал постелить ему войлок рядом с собой, усадил ['Амра] на него, после того, как он приветствовал [халифа], затем сказал: «О Абу 'Осман! Наставь меня назиданием». [Тогда 'Амр] наставил [ал-Мансура многими] наставлениями. Когда [же] он захотел встать, [ал-Мансур] сказал: «Мы приказали [выдать] тебе десять тысяч». Он сказал: «Нет нужды мне в них». Сказал Абу Джа'фар: «[Клянусь] Аллахом, ты возьмешь их». Он сказал: «Нет, [клянусь] Аллахом, я их не возьму». [Тут же] присутствовал ал-Махди[458]. Он сказал: «Клянется Повелитель Верующих и клянешься ты». Тогда 'Амр повернулся к Абу Джа'фару и сказал: «Кто этот молодец?» Он сказал: «Это Мухаммад, сын мой, он Ведомый [Богом], он восприемник завета моего». Сказал ['Амр]: «Разве, [клянусь] Аллахом, ты не одел его в одежду благочестивых? Ты [ведь] назвал его именем, которое он не заслужил делом. И ты [ведь] проложил ему [дорогу к] делу, наиболее насладительному для него, а он занимается совсем