История и миф - Юрий Викторович Андреев Страница 53

войны. Фукидид, очевидно, обобщает здесь то, что было сказано выше о древнейшем населении Греции. Логически это предложение можно расчленить на три части. В первой, если оставить пока в стороне наиболее важный здесь глагол ξυνίεσαν, Фукидид как бы повторяет уже проскальзывавшую прежде мысль о политической разобщенности древнейшей Греции: ее обитатели жили в те времена «по городам» (χατά πόλεις созвучно встречавшемуся ранее χατά έόνη). Во второй части (χαί ξύμπαντες ύστερον χληόέντες) также повторяется уже высказанная мысль о том, что общее название всего населения страны — «эллины» появилось сравнительно поздно, уже после Троянской войны. Наконец, в третьей части еще раз констатируется тот же бесспорный для Фукидида факт, о котором было сказано в самом начале этой главы: до Троянской войны греки, которые в то время еще даже не были настоящими греками, не совершили ничего совместными силами из-за слабости и отсутствия прочных связей между отдельными племенами (δι' άσόένειαν χαί άμιξίαν). Но как теперь связать эти три части в единое целое? Затрудняет понимание всего предложения глагол ξυνίεσαν в первой части. Если взять его в его обычном значении «понимали», «стали понимать», то как связать его с предыдущими и последующими словами? Существуют два основных варианта перевода и вместе с тем интерпретации этого места.

Вот один из них, предложенный Форбсом еще в конце XIX в. (его принимает и Жебелев[17] в своем переводе): «Отдельные эллинские племена, я имею в виду всех, кто, живя по (разным) городам (или общинам), (тем не менее) понимал друг друга, и кто впоследствии получил одно общее имя “эллинов”, ничего не совершили ранее Троянской войны» и т. д. Таким образом, по Форбсу и Жебелеву, получается, что Фукидид признавал языковую общность всего населения Греции задолго до того, как сложилась его политическая общность (впервые во время Троянской войны), и до того, как все оно было признано единым народом эллинов. Догадка эта кажется чересчур рискованной. Ведь тогда пришлось бы допустить, что, в понимании Фукидида, и пеласги, и все другие варварские племена говорили на каком-то одном языке, может быть, уже близком позднейшему греческому. Эта мысль никак не вытекает из всего того, что говорилось ранее, и, очевидно, лучше будет ее пока оставить.

Другой вариант перевода предлагает Гомм: «Эти племена, жившие все по своим городам и (только) позднее, по мере того, как они стали (лучше) понимать друг друга, названные одним общим именем, ничего не совершили сообща и т. д.». Этот вариант, хотя он логичнее предыдущего и как будто лучше увязан с остальным текстом этой главы, наталкивается на определенные трудности синтаксического порядка (например, союз χαί перед σύμπαντες в этом случае представляется неуместным, и вообще для того, чтобы получить такой смысл, как хочет Гомм, нужна основательная перестановка слов в предложении).

ώς — здесь едва ли в значении союза «по мере того как» или «поскольку». Сочетание ώς έχαστοι довольно часто употребляется Фукидидом в значении просто «все», «все вместе», когда он дает понять, что не хочет входить в какие-то детальные подробности. Конечно, можно видеть в словах όσοι άλλήλων ξυνίεσαν только пояснение к предыдущему ώς έχαστοι 'Έλληνες χατά πόλεις, т. е автор хочет сказать, что взаимопонимание в это время (в силу разности языков) только и было возможно внутри отдельных «полисов», но не за их пределами. Но в этом случае вместо άλλήλων было бы άλλήλοις.

Учитывая все это, лучше было бы вообще убрать из текста глагол ξυνίεσαν и заменить его каким-нибудь другим, признав место испорченным. Глагол с таким значением здесь явно неуместен, он никак не вытекает из предыдущего рассуждения Фукидида — раньше мы уже говорили, что Фукидида практически не интересует языковая сторона процесса этногенеза, и он нигде ее не касается. Поэтому логичнее предположить, что на месте ξυνίεσαν в первоначальном тексте этой главы стоял какой-нибудь глагол со значением «собираться», «соединяться», например συνησαν (от σύνειμι — είμι или от είμί — все равно).

В заключение несколько слов о том, как решает современная наука те проблемы, которые были поставлены Фукидидом в этой главе «Археологии». Кое в чем их выводы совпадают, в остальном же, наоборот, расходятся.

Фукидид, безусловно, был прав, относя становление греческой народности под общим именем «эллины» к достаточно позднему времени. Сам он не указывает, правда, точно, когда именно слова «Эллада» и «эллины» вошли в обиход в их обычном, хорошо известном нам значении.

Судя по его ссылкам на отсутствие этих терминов в гомеровском лексиконе, он, очевидно, склонен был думать, что они появились только в послегомеровское время. Это опять-таки не совсем точно. Уже в «Одиссее» — младшей из гомеровских поэм, несколько раз встречается формула χαθ' (или άν') Ελλάδα χαί μέσον 'Άργος, причем из контекста ясно, что речь не может идти о царстве Ахиллеса, как в «Каталоге кораблей», так как этой формулой поэт определяет всю территорию, в пределах которой был славен Одиссей. Правда, первоначальное значение этой формулы могло быть иным, если допустить, что μέσον Άργος — это пеласгический Аргос, в котором автор «Каталога» поместил царство Ахилла, включающее в себя наряду с другими областями также Элладу. Но совершенно ясно, что в сознании автора «Одиссеи» это сочетание имело уже другое, гораздо более широкое значение. Отсюда следует, что по крайней мере в то время, когда создавалась «Одиссея», а это по принятой сейчас хронологии — конец VIII — начало VII в., Элладой считалась вся Греция, а эллинами все греки. С этим выводом хорошо согласуется и то, что генеалогическое предание об Эллине и его сыновьях, о котором мы уже говорили раньше, скорее всего должно быть отнесено к началу архаической эпохи — времени Гесиода, которого обычно считают младшим современником Гомера. В том же «Каталоге женщин» Гесиода, в котором было обнаружено первое упоминание об Эллине, сыне Девкалиона, встречается весьма красноречивый термин Πανέλληνες — «Все эллины», показывающий, что греки в те времена, когда создавалось это произведение, уже сознавали себя как большой единый народ, в противовес просто эллинам, населявшим когда-то Фтиотиду. Этот же термин употребляется в дальнейшем Архилохом, который говорит в одном из фрагментов: «Горе всеэллинов стекалось на Фасос» (Archil. Supp. Lyr.3 р. 4).

В начале VI в. члены судейской коллегии на общегреческих играх в Олимпии именовались «гелланодиками» — «судьями эллинов». Когда в том же VI в., при фараоне Амасисе, девять греческих государств основали святилище в Навкратисе (Египет), они назвали его «Гелленион» и адресовали находившиеся там посвящения «богам эллинов». В этот период «национальное самосознание» греков, чувство своей противоположности окружающим варварским народам, по-видимому, уже вполне определилось. Но