Столпники и отшельники - Автор Неизвестен -- Православие Страница 10

постоял немного в раздумье и потом, перекрестясь, перескочил через то место и поспешно побежал к своей пещере. Все это показалось мне странным. Я подошел к тому месту, где только что был брат, и с изумлением увидел груду рассыпанного золота. Помолившись, я снял с себя верхнюю одежду и всыпал в нее найденный клад. С трудом дотащил я свою ношу до пещеры и на другой день, не повидавшись с братом, отправился в город. Там я соорудил церковь, устроил монастырь и при нем больницу и странноприимный дом, обеспечив дальнейшее существование их значительным вкладом, а остальные деньги раздал бедным, не оставив себе ничего. Очень довольный всем сделанным мною, я пошел обратно в пустыню. Дорогой в мой ум стали вкрадываться высокомерные мечты: вот, думал я, какое я совершил великое и богоугодное дело, между тем как брат, прежде меня увидевший клад, не сумел воспользоваться им. Занятый подобными гордыми мыслями, я уже приближался к пещере, в которой жил брат. Вдруг я увидел пред собою ангела, который обратился ко мне с укоризной: «Почему ты тщеславишься и гордым помыслом возносишься над братом твоим? Воистину говорю тебе, что все дела твои не стоят того чувства, которое побудило брата твоего перескочить через золото. Не через груду золота перескочил он, но через ту бездну, которая утвердилась убогим Лазарем и гордым богачом, и лоно Авраама ждет его. Его подвиги несравненно выше твоих пред Богом. В этой жизни ты его уже не увидишь более, но постарайся раскаянием и молитвою умилостивить Господа». После этих слов ангел сделался невидим. Я дошел до пещеры; она была пуста, брат оставил ее. Я громко зарыдал. В неутешной скорби, которая не развлекалась ничьим присутствием, я провел семь дней и вдруг услышал, как бы издалека, знакомый голос ангела, повелевавший мне идти в Едессу. Я пришел сюда и избрал теперешний образ жизни, надеясь добровольным трудом загладить свое преступление. Сорок девять лет я провел на этом столпе, не зная душевного покоя, нося в сердце своем безутешную скорбь. В пятидесятый год, однажды в субботу вечером, я почувствовал, что какой- то тихий свет засиял в душе моей и разогнал прежний мрак. Целую ночь провел я без сна, молясь усердно и не переставая проливать слезы умиления и радости. Настало воскресное утро, — я все еще молился и пел духовные песни… Вдруг увидел перед собою ангела. «Мир тебе и спасение», — сказал он мне. Я пал к ногам его и сказал ему: «Зачем отверг ты меня от лица твоего и разлучил меня с братом?» Ангел взял меня за руку, поднял и ответил: «За гордость твою и за то, что ты в мыслях уничижил брата, я отступил от твоих очей. Но не думай, чтобы я совсем оставил тебя: я был невидимо с тобой и охранял тебя. Ныне же Господь, видя раскаяние и смирение твое, простил тебя и послал меня, чтобы я был с тобою и в сем веке и в будущем. Брат твой жив и непрестанно молится о тебе, но ты увидишь его только в будущей жизни».

Таков был рассказ святого подвижника, который в течение полустолетия оплакивал грех свой и изнурял себя всевозможными лишениями, стоя на столпе.

Преподобный Никита столпник, Переяславльский чудотворец

Идеже умножися грех, преизбы точествова благодать (Рим. V, 2). Вот каким образом безпредельная и долготерпеливая любовь Божия извлекает людей из бездны греховной и приводит в объятия спасающей благодати! Что это значит и как это бывает, что возрастающая тяжесть беззаконий человека приобретает ему избыток божественной благодати? Так же, как тяжесть рабства увеличивает цену свободы в глазах раба и побуждает его желать сего блага; так же, как усилившаяся болезнь скорее побуждает больного искать врача и врачевства, нежели болезнь слабая. Тайна беззакония, содеваемая в человечестве лукавым врагом человеческого спасения, потому, между прочим, и называется тайною беззакония (2 Сол. II, 7), что она сколько возможно закрывается от взоров человека хитрым деятелем ее, и человек, явно работающий этой гибельной тайне, часто и долго не видит или не сознает, что он работает для своей погибели. С другой стороны, и совесть падшего человека такого несчастного свойства, что готова оправдывать и извинять все грехопадения человека или представлять их грехами маловажными и безопасными, так что грешный человек, внимая лукавому голосу совести, может даже безпечно покоиться мыслью на мнимой своей праведности. Таким образом, бывает, что человек всеми силами души и тела живет и действует для греха, но не сознает того: грех прикрывается лукавым врагом нашим благовидным покровом прелести, удовольствия, пользы, нужды житейской и т. п.; совесть препятствует взору заметить и прозреть сквозь этот покров в ту бездну, около которой он ходит. Где нет сознания греховности, там нет и не может быть покаяния во грехах, там нет и благодати очищения и освящения, потому что ее не ищут, о ней не просят. Это состояние грешника похоже на то нравственное усыпление или безчувствие, которое именуется тайнозрителем в нравственном смысле и бедностью, и нищетою, и слепотою, и наготою (Откр. Ill, 15–18). Чем извлекает грешника всесильная любовь Божия из такого состояния? У всемогущей премудрости Божией много различных средств для этого, и одно из них состоит в том, что Бог попускает идти грешнику далее по пути порока и беззаконий (Римл. I, 21–32), чтобы он сам увидел, наконец, ту опасность погибели, к которой привел его путь греха, и то нравственное безобразие, которым покрывается грехолюбивая душа, чтобы сам пожелал освободиться от такого положения, сам сознал свое безсилие в этом деле и пожелал помощи высшей силы. Бывает, что долго человек идет несчастным путем сим, блуждая по распутиям греха, пока вдруг или мало-помалу не сотрясет Господь греховной совести среди распутий ее грехопадений и не заставит таким образом с ужасом оглянуться на пройденный путь нечестия. Тогда раскрываются пред взором совести все душевные раны, вся мерзость прошедших дел, вся тяжесть совершенных злодеяний, и она, раскаиваясь в прошедшем, хотела бы начать путь другой, лучший прежнего; тогда благодать Божия, назиравшая за грешником в путях его беззаконий, приемлет кающегося, нисходит в отверстую, смиренную его душу. Больной сознал свою болезнь и ищет врачевства; узник познал тяжесть своей неволи и темничного мрака и рвется к свету и свободе, и Небесный Врач, давно ожидавший такого сознания от больного, спешит к нему для исцеления душевных язв его, приемлет его и изводит из неволи и тьмы греховной к свободе и свету чад Божиих. По мере