Творения. Том второй: АСКЕТИЧЕСКИЕ ТВОРЕНИЯ. ПИСЬМА. Приложение: Святитель Амфилохий, епископ Иконийский. Статьи о свт. Василии Великом. - Борисов Страница 37

сказавшего: терпяще друг другу любовию (Еф. 4:2), и еще: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим. 10:10), почел небезопасным как отказать вам, так и предать молчанию спасительное исповедание, имея, по написанному, надеяние Христом к Богу, не яко довольни есмы от себе помыслити что, яко от себе, но довольство наше от Бога, Иже тогда их, а ныне – и это ради вас – и нас, удоволи служители быти Нову Завету не письмени, но духу (2 Кор. 3:4-6). Верному же служителю, как, без сомнения, сами знаете, свойственно все то, что вверено ему благим Владыкою на благоустроение сослужителей, сохранять для них без обмана и лжи. Потому и я чему научился из Богодухновенного Писания, то в угождение Богу обязан предложить вам к общей пользе. Ибо если Сам Господь, о Немже благоволи Отец (Мф. 3:17), в Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. 2:3), принявший от Отца всякую власть и весь суд, говорит: заповедь даде Мне, что реку и что возглаголю; и еще: яже убо Аз глаголю, якоже рече Мне Отец, тако глаголю (Ин. 12:49-50), и если Дух Святой не от Себе глаголет, но елика аще услышит от Него, сие глаголет (Ин. 16:13), то кольми паче нам благочестиво и вместе безопасно (ἀσφαλὲς) так думать и делать во имя Господа нашего Иисуса Христа. Пока надлежало бороться с возникавшими по временам ересями, следуя предшественникам, почитал я приличным, смотря по различию посеваемого диаволом нечестия, останавливать или низлагать распространяемые хулы опровержениями и употреблял, как вынуждала к тому потребность недугующих, те и другие изречения, часто и такие, которых нет в Писании, но которые, впрочем, не чужды благочестивому смыслу Писания, потому что и апостол не отказывался для собственной своей цели употреблять нередко и языческие (Ἑλληνικοῖς) изречения. А теперь почел я сообразным с общею моею и вашею целью требование вашей во Христе любви исполнить в простоте здравой веры, говоря одно то, чему научен Богодухновенным Писанием, остерегаясь как тех имен и изречений, которые не находятся буквально в Божественном Писании, хотя и сохраняют мысль, содержащуюся в Писании, так совершенно отказываясь и от [тех] слов, как от странных и чуждых благочестивой вере, которые, будучи не употребительны в Писании буквально, подают еще нам и странную мысль и которых нельзя найти в проповеди святых. Вера есть несомненное согласие на то, что выслушано с полной уверенностью в истине проповеданного по благости Божией; такую веру показал Авраам, о котором засвидетельствовано, что не усумнеся неверованием, но возможе верою, дав славу Богови: и известен быв, яко, еже обеща, силен есть и сотворити (Рим. 4:20-21). Если же верен Господь во всех словесех Своих (Пс. 144:13), верны вся заповеди Его, утвержены в век века, сотворены во истине и правоте (Пс. 110:7-8), то отметать что-нибудь из написанного или вводить что-нибудь из ненаписанного есть явное отпадение от веры и изобличение своей гордости, потому что Господь наш Иисус Христос сказал: овцы Моя гласа Моего слушают; и прежде сего сказал: по чуждем же не идут, но бежат от него яко не знают чуждаго гласа (Ин. 10:27, 5), и апостол строго запрещает прибавлять или убавлять что-нибудь в Богодухновенных Писаниях, представляя пример, взятый из человеческих обычаев, когда говорит: обаче человеческаго предутвержденна завета никтоже отметает или приповелевает (Гал. 3:15).

2. Посему решился я, как всегда, так и теперь, избегать всякого изречения (φωνὴν) и понятия (ἔννοιαν), чуждого учению Господню, потому что, как выше заметил, цель, мне и вам теперь предлежащая, во многом различна от тех предметов рассуждения (τῶν ὑποθέσεων), которые заставляли меня писать или говорить иногда так, а иногда иначе. Ибо тогда занимало меня обличение ереси и опровержение диавольского ухищрения, а теперь предполагается исповедание и простое изъяснение здравой веры. Поэтому не приличен мне теперь и прежний образ речи. Как человек не одни и те же орудия (σκεύη) взял бы в руки, идя воевать и идя возделывать землю (ибо иные орудия у тех, которые в безопасности трудятся для своего пропитания, и иные вооружения у тех, которые готовятся к битве), так не одно и то же могут говорить и тот, кто увещевает здравым учением, и тот, кто обличает противоречащих. Ибо иной род речи обличительной и иной род речи увещательной. Инакова простота в мире (ἐν εἰρήνῃ) исповедующих благочестие, инаковы труды опровергающих возражения лжеименного ведения (τῆς ψευδωνύμου γνώσεως). Поэтому и я, таким же образом устрояя речь с рассуждением, везде буду сообразно с целью употреблять слова, служащие к охранению или назиданию веры, иногда мужественно противоборствуя тем, которые с диавольским ухищрением покушаются разорить веру, а иногда проще и ближе излагая ее для тех, которые желают назидаться в вере, и не иное что делая, но сказанное апостолом: ведети, како подобает вам единому комуждо отвещавати (Кол. 4:6). Но прежде нежели приступлю к самому исповеданию веры, надобно заметить и то, что величия Божия и славы Божией, которые и словом необъемлемы, и умом непостижимы, невозможно ни изобразить, ни представить одним изречением или понятием.[123] Богодухновенное же Писание с помощью многих выражений, обращающихся в нашем употреблении, едва приблизило их к понятию чистых сердцем (см. Мф. 5:8), и то представив, как в зеркале. Ибо зрение лицем к лицу и совершенное познание, по обетованию (1 Кор. 13:12), дано будет достойным в будущем веке. А ныне, будь кто Павел или Петр, хотя истинно видит то, что видит, и не обманывается и не мечтает, однако же видит зерцалом и в гадании и, от части, приемля ныне с благодарением, совершенного познания с радостью ожидает в будущем веке. В сем удостоверяет апостол Павел, следующим образом ведя слово: «как егда бех младенец, едва обучившийся первым начаткам словес Божиих, яко младенец глаголах, яко младенец смышлях; егда же бых муж (1 Кор. 13:11) и поспешая прийти в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13), отвергох младенческая (1 Кор. 13:11) и в познании Божественного приобрел такой успех и такое усовершение, что познание в иудейском богопочитании стало для меня подобно движениям младенческого ума, а ведение, почерпаемое в Евангелии, – свойственным мужу, уже во всем совершенному». Так, в сравнении с ведением, какое откроется в будущем веке, и то, что ныне в ведении кажется совершенным, столь коротко и темно, что пред ясностью ведения будущего века имеет более недостатков, нежели сколько видение зерцалом и в гадании недостаточно пред видением лицем к лицу. Подтверждают же сие, кроме блаженного Петра и Иоанна,