Империи песка - Дэвид У. Болл Страница 9

постоянно делал записи, отмечая особенности ландшафта. Шар несло все дальше от Атласа, пока очертания гор не превратились в едва заметную нить на горизонте, видимую только в бинокль. Где-то в глубине живота у Анри возникло хорошо знакомое покалывание. Привычный ему мир остался позади, и он испытывал страх вперемешку с предвкушением новых впечатлений.

Он любил это ощущение. Оно всегда сопровождало его в путешествиях.

Он был рожден для привилегированной жизни. От него ждали, что он станет военным, как поступали многие поколения мужчин из рода де Врис со времен Людовика IX. Но Анри разочаровал близких, в том числе и отца. Карьеру военного он оставил младшему брату Жюлю, чей характер куда больше соответствовал этому роду занятий, нежели его собственный. Отверг он и праздную жизнь аристократа, которую вполне мог себе позволить, пользуясь богатством и положением. Вместо этого Анри путешествовал. Он посещал места, куда другие не могли или не отваживались отправиться, и совершал поступки, немыслимые или недопустимые с точки зрения других. В Центральной Турции он исследовал удивительные пещеры Каппадокии. Он побывал в пустынях Аравийского полуострова и горах Гиндукуш в Афганистане. Он бродил по базарам Макао и улочкам Ташкента. В Целебесском море[4], близ Борнео[5], корабль, на котором он плыл, потерпел крушение. В Судане Анри наблюдал танцы кружащихся дервишей. Чтобы попасть в Марракеш, закрытый для христиан, он замаскировался под еврея из Дамаска, надев красную ермолку и тюрбан. Анри наслаждался такой жизнью и ценил свою свободу. Он писал путевые заметки для Парижского географического общества, которых с нетерпением ждали читатели Парижа, Лондона и даже Нью-Йорка.

И потому нынешнее проникновение в неизведанные пределы Сахары не наполняло ужасом сердце Анри. Наоборот, он чувствовал знакомый прилив адреналина, вгрызавшийся ему в живот и оживлявший чувства. Краски становились ярче, запахи – острее. Анри хотелось громко смеяться от удовольствия. Он нуждался в этом ощущении; оно питало его во всех путешествиях. Это была разновидность экстатического страха, обитавшего и прорывавшегося наружу тугой, жаркой волной. Он испытывал почти мистическую одержимость, страсть путешественников, торопящихся проникнуть в тайны мира, увидеть доселе неизвестные места и совершить доселе немыслимые поступки. Его снедала неутолимая жажда странствий. Едва одна цель была достигнута, на горизонте тут же появлялась другая, и он снова отправлялся в путь. Много лет назад на базаре в Дели предсказательница прочла по ладоням Анри, что он умрет в старости. Он рассмеялся со всей самоуверенностью скептика, обладающего аналитическим складом ума. Но он поверил ей и с тех пор жил в каком-то промежуточном состоянии между сумасбродством и вдохновением.

На рассвете третьего дня их полета ветер стих. Внизу простирались все те же дюны. Чтобы видеть дальше дюн, требовалось подняться выше. Гастон сбросил балласт. Шар взмыл вверх и достиг высоты, с которой за дюнами просматривалось большое плато. Анри припал к окулярам бинокля. Между дюнами и плато лежала обширная низина, заполненная вади и глубокими ущельями. Дальше снова начинались дюны; их золотистое песчаное море уходило на юго-запад. К северо-западу, у верхнего конца впадины, просматривалась озерная котловина. Озеро выглядело пересохшим, однако расстояние не позволяло говорить об этом с уверенностью. Если это себха, соленое сезонное озеро, в том месте могут быть колодцы и люди.

– Мы уже достаточно забрались на юг, – сказал Анри, не желая чрезмерно искушать судьбу. – Думаю, нам лучше опуститься и подождать благоприятного ветра.

– Согласен, – кивнул Гастон, – но наше ожидание может растянуться на несколько дней. – (По обеим сторонам пологих склонов вади росли кусты и лежали крупные валуны.) – Камни возле того вади дадут нам временное пристанище. Если ветер так и не подует в нужном нам направлении, можно будет оставить шар и пешком двинуться на северо-запад.

Анри потянул за веревку, которая открывала клапан в верхней части шара, и они начали спускаться в долину.

Шар плыл над каменным гребнем, окаймлявшим долину с одной стороны. Вокруг не было ни животных, ни каких-либо признаков жизни, однако по плотному песку тянулись тропы. Значит, люди иногда появлялись в этих местах. Но подобные тропы обманчивы, ибо в пустыне они сохраняются годами и невозможно определить, когда по ним проходили в последний раз.

Путешественники приближались к земле и сейчас пролетали над стеной ущелья, рассчитывая мягко посадить шар на вади. Неожиданно шар попал в стремительный восходящий воздушный поток, быстро вытолкнувший его вверх. Раньше, чем Анри и Гаскон успели принять меры, нисходящий поток резко швырнул их к скалам.

– Балласт! – закричал Анри.

Гаскон уже обрезал веревки, которые крепили мешки с песком на внешних стенках корзины, но было слишком поздно. Плетеная корзина ударилась о торчащие острые камни, и те пропороли ей бок. Началось светопреставление: путешественники и все их имущество оказались в воздухе. Анри схватился за тюк, исчезающий в проломе, но стоило ему протянуть руку, как его бросило на дно корзины. Налетевший ветер потащил шар за собой. Корзина вторично ударилась о скалы, и оболочка шара превратилась в парус, низко накренившийся под углом. Под напором свирепого ветра веревки, скреплявшие шар с корзиной, натянулись до предела. Острым куском скалы перерезало одну веревку, затем другую, и шар вырвался на свободу, но из-за опасного наклона утратил маневренность и быстро рухнул вниз. Лишившись поддержки шара, корзина пролетела последние несколько футов и ударилась о дно вади. Вместе с ней ударились и путешественники. Они лежали, оглушенные ударом, и тяжело дышали.

В последние минуты полета шара из-за изгиба вади показались семеро всадников на верблюдах. Остановившись, они в оцепенении следили за шаром, появившимся над гребнем, за корзиной, царапающей скалы, и за людьми в корзине, которые отчаянно пытались устоять на ногах. Шар слегка трепетал на ветру, затем воспарил выше, словно громадный небесный призрак. Беззвучный летающий шар из великолепной белой ткани на фоне синего неба.

– Хамдуллила! Это же дженум! – сердито прошептал один из всадников, имея в виду джиннов, обитающих между скалами и в темных местах, и вытащил большой обоюдоострый меч, приготовившись пустить оружие в ход.

– Аллах грядет! – произнес другой всадник.

– Это луна, упавшая с небес!

– Летающие облачные люди!

Изумленные зрелищем, но без страха, всадники подъехали ближе, наблюдая, как таинственный предмет взмыл в воздух, затем упал, подпрыгивая и дергаясь, а потом бесцеремонно швырнул летающих облачных людей на землю.

Анри лежал не шевелясь. Шок от удара быстро прошел. Он слышал голоса, однако распознать язык не мог. Поскольку говорили не по-арабски, он решил, что это, скорее всего, язык туарегов.

Он поднялся на колени и помог встать Гаскону, который все еще ловил ртом воздух. Всадники выстроились вокруг