Моя новая сестра - Клэр Дуглас Страница 6

– Что случилось? – спрашивает она, и я вижу, что она искренне хочет знать. Она не отстраняется от меня, страшась моего горя. Она не испытывает замешательства при виде этого горя. Она встречает его лицом к лицу. Я чувствую невероятное облегчение от того, что она не такая, как все, и мне хочется ее обнять.

– Она… она умерла. – Слезы застилают мне глаза. «И это была моя вина», – хочу добавить я. Но не добавляю. Если она узнает правду обо мне, это все испортит.

– Аби, мне так жаль, – говорит она и кладет руку мне на плечо. – Ты хочешь поговорить об этом?

Я молчу, понимая, что не могу говорить о Люси. Да и что тут говорить? Что она была моей двойняшкой, что я любила ее больше всех на свете, что она была частью меня, моей второй половинкой – моей лучшей половинкой – и что без нее я потеряна, пребываю в преддверии ада, что без нее мне кажется неправильным жить, что это моя вина и что я никогда не смогу простить себя, пусть даже суд может оправдать меня. Я качаю головой.

– Понимаю, – произносит она мягким тоном. – Наши с Беном родители умерли, когда мы были маленькими, но мне до сих пор трудно говорить об этом, даже спустя столько времени. Я не думаю, что можно смириться с потерей близкого человека.

И в этот момент я чувствую, что между нами возникает связь, сформированная общим горем и особыми отношениями, которые могут быть понятны только близнецам.

К полуночи я теряю счет тому, сколько шампанского выпила, чтобы успокоить нервы и придать себе уверенности в разговорах с друзьями Беатрисы. Я ухожу от веселящейся компании и запираюсь в туалете на нижнем этаже, опасаясь, что меня сейчас стошнит. Мне следовало бы больше закусывать. Я наклоняюсь над раковиной и делаю глубокие вдохи, пока тошнота не проходит. «Мне нужно как-то попасть домой», – думаю я, ополаскивая лицо холодной водой и рассматривая себя в стекле туалетного шкафчика. Как всегда, я вздрагиваю при виде своего отражения: темные круги под глазами, светлые волосы, которые давно переросли аккуратную прическу-каре, слишком широкий рот, неизменно создающий впечатление, будто мне весело – даже когда я глубоко несчастна.

Я вижу Люси повсюду, но в первую очередь – когда смотрю в зеркало.

Глава третья

Хлопает входная дверь. Беатриса подходит к окну своей спальни как раз вовремя, чтобы увидеть две темные фигуры, появляющиеся из ворот и направляющиеся к автобусной остановке в конце улицы. Они хихикают и спотыкаются – любой может понять, что они навеселе. Мужчина обнимает женщину за тонкую талию, чтобы не дать упасть, и это похоже на позу кукловода, ведущего марионетку по сцене. Они проходят мимо уличного фонаря, попадая в конус света, и у Беатрисы сводит живот, когда она понимает, что это Бен и Аби.

Автобус номер четырнадцать неспешно, точно дряхлый старик, проезжает мимо окна, и когда он тормозит, шины скрипят о раскаленный асфальт. Беатриса смотрит, как Аби исчезает в салоне транспорта, как Бен продолжает махать рукой вслед даже после того, как автобус сворачивает за угол и скрывается из виду. Слишком темно, чтобы разглядеть выражение лица брата, но Беатриса четко представляет себе это выражение. Блеск в орехово-карих глазах, кривоватая улыбка на полных губах. Такое увлеченное выражение она видела на его лице лишь однажды.

И когда он медленно, неохотно направляется к дому, она понимает – тем особым чутьем, какое бывает только у близнецов, – что это начало чего-то нового.

Беатриса задергивает шторы так резко, что они продолжают колыхаться, даже когда она отходит от окна и начинает расхаживать по комнате. Она не включает свет, предпочитая вслушиваться в доносящиеся снаружи звуки: скрип ключа в замке, стук модных ботинок Бена по плитке коридора, его шаги, когда он, преодолевая разом по две ступеньки, поднимается по лестнице к ее комнате. Почему осознание того, что брат, похоже, нашел кого-то, кто ему нравится, вызывает у нее желание заплакать?

Он распахивает дверь, и в спальню проникает свет с лестничной площадки.

– Почему ты сидишь в темноте, глупышка? – смеется он, щелкая выключателем.

Она пожимает плечами и садится за туалетный столик. Бен тяжело опускается на двуспальную кровать, матрас прогибается под его весом.

– Кэсс и Джоди ушли, а Пэм снова заснула за мольбертом. Ну, как, по-твоему, прошел нынешний день?

Кажется, он искренне переживает за нее, и от этого у нее замирает сердце.

– Хорошо, пожалуй. – Она вынимает из ушей серьги. – Я продала несколько украшений. И подарила Аби ожерелье.

Беатриса внимательно следит за выражением лица Бена в зеркале, ища намек на что-либо. Она замечает робкую улыбку при упоминании имени Аби, затем Бен встречает ее взгляд, и улыбка пропадает с его лица.

Он хмурится.

– Ты в порядке, Би?

– Я видела, как ты провожал Аби. – Беатриса знает, что не должна этого говорить, но ничего не может с собой поделать. – Она тебе нравится, да? Этого не было в планах, Бен.

– В планах? – На подбородке Бена бьется жилка, и Беатриса понимает, что разозлила его. – При чем тут какие-то планы? Мы всей компанией приятно провели время, немного выпили, посмеялись, а потом я проводил ее до автобусной остановки. Больше и упомянуть не о чем.

– Ты понимаешь, о чем я. Ты должен быть осторожен. Ты знаешь, что она пережила.

– Она уже большая девочка. – Бен откидывается назад, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. Беатриса замечает, что он все еще в ботинках, и это ее раздражает.

– Это я должна помогать ей, – огрызается она. – И я не думаю, что эмоциональная вовлеченность сейчас пойдет ей на пользу.

– Как скажешь, Би. Ты, очевидно, решила, что она – еще один твой проект?

– Проект? – недоуменно переспрашивает она. – Это не просто совпадение, Бен… Это знак.

– Знаю, ты уже говорила. – Бен снова садится прямо и вздыхает. – Слушай, я, кажется, выпил лишку. Надо идти спать.

Он встает и выходит из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Беатриса смотрит на себя в зеркало. Она не собирается плакать. Вместо этого проводит по глазам ватным диском, смоченным гидрофильным маслом для снятия макияжа, а затем привычными круговыми движениями очищает лицо и шею.

Едва встретившись с Аби, она сразу поняла, кто эта девушка. Эти большие зеленые глаза всколыхнули что-то в ее памяти еще до того, как та успела представиться. А ее имя окончательно довершило картину. Аби Кавендиш. Близнецы Кавендиш. Их нежные личики в форме сердечка смотрели