0,5 - Валерий Александрович Шпякин Страница 5

«Победила молодость». Ответ на несостоявшийся удар отчима прилетел прямо в челюсть. Сестра взвизгнула, здоровенная туша отчима повалилась на пол с глухим звуком, в падении ударившись о приоткрытую дверцу шкафа, отчего та со скрипом медленно открылась полностью.

Отчим уже либо и вправду подняться не мог, либо все это была симуляция, связанная с вполне разумным нежеланием получить по лицу еще раз. Стыдно, наверное, тоже было – взрослому мужику пасть от руки сопляка. Всю жизнь его сопляком считал, а тут раз – и уже лежишь.

Андрею хотелось ударить снова, но через десяток секунд тяжелое дыхание начало приходить в норму, руки стали слабеть, сердце возвращалось к привычному ритму, устав от джазового. Навалилась усталость, злость поутихла. Алкаш сраный. Настя тут же подскочила к отцу, силясь помочь ему подняться, что-то взволнованно кудахтала. Андрей, выходя из комнаты сестры, услышал его бормотание: «Нормально-нормально, доча».

Хлопнул дверью, уже своей, и полез в комод, поприветствовавший его противным запахом старины. Где-то там пылилась дорожная сумка, куда Андрей и стал судорожно скидывать вещи – одежду первым делом. Небольшой набор электроники сверху. Что тут еще? Пара книг. Больше своего-то и не было ничего. Документы. Усилители.

Когда у тебя есть дом, кажется, что вещей много. Кажется, что нажил добра, которым, в случае переезда, придется либо загрузить целую фуру, либо мотаться туда-обратно раз тридцать, чтобы вывезти все, ничего не оставив на съедение шакалам. Но ты, молодой парень, собираешь сумку, смотришь на нее и задаешься вопросом, тем же, каким когда-то задавался молодой Довлатов: «Неужели это все?» Сам себе же и отвечаешь: «Да, это все».

Читал ты Довлатова, Андрей? Не-а, не читал. Ну, хоть знаешь, кто это, и то хорошо.

Минут через десять все поутихло: сестра сидела у себя в комнате, отчим пялился в громко кричащий телевизор. Как говорят – «инцидент исчерпан». Андрей прозвенел ключами, мягко прикрыл дверь и теперь стоял на лестничной клетке, где неизменно пахло мочой. До рези в глазах, до горечи во рту, до тошноты. Понятия не имея, что дальше делать и куда идти, он зашел в телефонную книгу на своем стареньком андроиде, вдумчиво начал листать, прикидывая, кто может выручить. Не к кому. Оставаться здесь уже физически опасно: нажрется сегодня-завтра, в любой другой день, вспомнит былые обиды, которых накопилось чуть меньше, чем смятых билетиков с автобусов в кармане, и все… Не суждено Андрею будет проснуться. Передернуло. Мурашки пробежали по всему телу. Любая другая смерть показалась более достойной, чем от ножа синебота. Кто знает, что у него в голове? Иногда, когда перепьет, так буянить начинает! Дружки эти у него еще. Алкашня без мозгов, а самыми умными себя считают. «Да ты пойми, ты молодой еще, глупый: Америка хочет захватить наши ресурсы». Привычный быт теперь разрушен.

Костя не брал трубку. Андрей долго выслушивал гудки. Костя – это тот друг, с которым вообще с первого класса вместе (тут бы еще музыку из «Бригады» фоном оформить). Больше ни с кем таких доверительных отношений не было. Не будешь же у того, с кем общался на уровне «привет-привет», недельку погостить проситься? Давно уже намотал себе на ус: ни с кем твои проблемы не совокупляются в активной роли, кроме тебя самого. Стало немного смешно, но он сумел проглотить это: Андрей-то намотал, а вот Костя, которому он первым делом и стал звонить, – нет. За него же все родители решают: машину, учебу, кое-какую одежду, да даже подарок девушке выбирала мать, возбужденно порхая от одного торгового ряда к другому.

– Ах, Костик, какие потрясающие духи!

– Рад, что тебе понравилось, Тань!

Вышел из подъезда пятиэтажки. Не совсем своей, не очень и родной. Прожил тут, конечно, сколько себя помнил – всю сознательную жизнь. До этого жили неподалеку, но мать, повстречав нового мужчину, продала ту крохотную квартирку и сюда вместе с сыном переехала. Появилась еще и дочка, о которой она с детства мечтала. Дочка не настоящая, подсадная. Ну и что? Зато послушная. Подсознание съест и эту, триггеры будут спокойны, гештальт закрыт. Что ее вообще могло в отчиме привлечь? Он ведь животное, самое что ни на есть. Может, не всегда таким был? Может, от полной безысходности? Теперь и не спросишь.

Беда не приходит одна. Делайте ваши ставки, господа! Барабан зажигалки, раз чиркнув, перестал крутиться – кремень вылетел, кремня больше нет. Пришлось стрелять огонь, жестами выпрашивая его у прохожих. Этот жест почему-то все понимают.

Во дворе дети резвятся, противно скрипит ржавая качель. Идти, да, некуда, но сегодня ночь можно провести сносно: сестра увела наличку, но на карте сбережения есть кое-какие. И «сбербанк-онлайн» задорно подмигнул: сегодня можешь бухать. Может, даже на вписку какую-нибудь попадешь, а они всегда заканчиваются непредсказуемо. Не загадывай. Все равно не получится высмотреть, что за поворотом.

Можно строить планы, мечтать, ставить цели, но все обязательно пойдет наперекосяк: карта ляжет поперек, монета упадет ребром. Поэтому в целом Андрей старался никогда не загадывать. Жил как живется, глобальных целей не ставил: ночь простоять да день продержаться. Сегодня пить. Завтра заселиться бы куда-нибудь, где-нибудь перекантоваться. Собрать деньги на универ – дело третье. Вот и все. Проблемы решаются по мере их поступления. Или по мере отчисления, если совсем уж не выгорит. Академический отпуск можно взять в крайнем случае.

Добредя до остановки, он сел в первый попавшийся автобус. Подоспел бы первым другой – пил бы сейчас «Черниговское пиво», а коль уж судьба распорядилась так – пить доведется вишневый «Альтер Баер». Как вкусно звучит, а? На деле же мало того, что не лучшее, так еще и разбавленное. От такого всегда тошно утром и при первых глотках противно до невозможного, а после третьего стакана как-то отступает совсем. В туалет только по малой нужде гоняет.

Легкий ветерок прошибает тонкую куртку. Рановато Андрей ее нацепил, доверившись дневному солнцу. По ночам по-прежнему продолжает морозить. Зима еще держится, храбрится, а вот днем сейчас восхитительно: свет отражается от снега, слепит, ручьи текут, птицы щебечут, дети весело кричат, чувствуя, что до каникул осталось совсем чуть-чуть потерпеть. Настроение хорошее ровно до тех пор, пока тебя какой-нибудь мудила не обольет из лужи, торопясь проскочить на мигающий сигнал светофора.