Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил Страница 49

– Ее мать к тому времени умерла?

Элен, кивнув, нахмурилась:

– Надо проверить, но, по-моему, Виолетта скончалась в начале семидесятых.

– Значит, она была не такой уж и старой.

– Да.

Мне захотелось подождать, пока все это уляжется в моей голове. Но с губ уже слетел новый вопрос:

– И тогда титул перешел к маминому брату, Роджеру? О нем никто ничего не рассказывает. Так странно!

– Он был очень неприятным человеком. Что-то с ним было не так. Он обращался с Каролиной довольно жестоко, но ловко это скрывал. Она ненавидела его.

– Но продолжала жить в доме после смерти матери.

– А что ей оставалось делать? Ведь именно Роджер распоряжался деньгами.

Мне такая мысль даже в голову не приходила. Потому что я действительно рассуждала в духе своего поколения, исходя из определенных привилегий, которыми женщины пользуются в современном мире. Опустив глаза на стопку альбомов, я провела пальцем по верхнему:

– Это, и в правду, печально.

– Но, в конечном итоге, Каролина все-таки уехала из Розмера.

– Да. Но почему лишь через пару лет? Когда вы видели ее в Лондоне?

– Я была в Греции в 75-м. Выходит… в 76-м или 77-м году? Она повстречала мужчину. Но много о нем не рассказывала.

В задумчивости я прочертила пальцем круг на обложке альбома.

– Мог ли тот ее любовник быть вашим отцом? – напрямик спросила Элен.

Я вздрогнула.

– Нет. Мой отец был американцем. Я родилась в Сан-Франциско.

– Как интересно… Мне вот подумалось: а что, если они вместе сбежали в Америку?

– О, это было бы хуже всего! Если мама, наконец, обрела счастье, а потом потеряла его такой молодой?

Элен прикоснулась к моей руке:

– Извините меня. Я просто забылась. Стала рассуждать вслух. Я вижу, вы что-то еще принесли?

– Несколько старых маминых альбомов. Но теперь я вообще не знаю, что надеюсь выяснить с их помощью…

– Давайте глянем?

Один за другим я выложила альбомы на стол. Это была разнородная коллекция маминых работ нескольких периодов. Так я думала во всяком случае.

– Кажется, вот этот самый ранний, – показала я Элен квадратный альбом с эскизом птицы. На остальных набросках в альбоме тоже были изображены птицы – поющие, сидящие, летящие и чистящие перышки. Одна птаха даже купалась в ванночке для птиц.

А еще мама рисовала белок, божью коровку и многих прочих существ.

– Должно быть, Каролина рисовала это еще совсем юной, – сказала Элен. – Здесь нет той проработанности деталей, которую она освоила позднее.

Мы просмотрели все альбомы. Конечно, не постранично. Но достаточно для того, чтобы получить представление о каждом из них и о том, над чем работала мама. В одном были поля, деревья, облака. В другом мама продолжала изучение белок и птиц, зарисовывая их уже более детально. В третьем были рисунки самых разных глаз – и человеческих, и звериных. «А вот в этом мама начала изучать черно-белых кошек», – подумала я. Их глаза глядели на меня с каждой страницы, зачастую с очень странным выражением. Мне стало интересно, как маме удавалось подмечать такие взгляды. И, прежде чем перевернуть страницу, я пристально всмотрелась в глаза на открытом рисунке.

А на меня взглянули мои собственные глаза! Вздрогнув, я вскрикнула, но, конечно, это были не мои глаза. Это были глаза бабушки, и смотрели она на меня прямо, пронзительно и то же время настороженно. «Глаза, скрывавшие секреты», – подумала я.

– Почему Виолетта развелась со своим вторым мужем?

– Это не тайна. Не сошлись характерами. О боях между ними ходили легенды. В конечном итоге он устал от бесконечных ссор и разборок и развелся с ней.

– А он еще жив?

– Вряд ли. Он был старше Виолетты, а ей сейчас было бы… почти сто лет, – Элен втянула ноздрями воздух. – Взгляните на это, – приподняла она альбом так, чтобы я увидела густо разрисованную страницу. На ней был лес – живой, с глазами: в листьях, стволах, во всех валунах и камнях на земле.

Этот лес страшил.

Что находилось в этом лесу?

По пути домой я зашла в небольшой местный супермаркет, обслуживавший деревню. В нем всегда было много народа, а больше всего – вечером, когда люди забегали сюда по дороге домой с работы или из школы, чтобы прикупить молоко, бананы и хлопья на завтрак. А я желала одного – клубники! И она была в магазине – такая же свежая, пунцовая и сочная, как у Элен. Наполнив ягодами два пакета, я встала в очередь к кассе. Женщина передо мной посмотрела на клубнику, но ничего не сказала.

Пока я несла ягоды к «Кориандру», над нежно-зелеными холмами за главной улицей сгустились темные тучи. Я уже много раз гуляла по этому поросшему травой холмистому гребню, с которого открывались виды на многие мили окрест. И всякий раз удивлялась, насколько пустынной казалась оттуда вся местность. Мне ведь уже было известно, что там жили тысячи и тысячи людей. Но рельеф и деревья скрывали их из виду, создавая вместо этого иллюзию бескрайних пахотных и пастбищных земель с одними овцами да баранами.

Задняя дверь «Кориандра» была открыта для проветривания (как я узнала). На кухне звучало радио, настроенное на станцию альт-рока. Посудомойка ставила в стопку тарелки. Помощник повара снимал кожицу с зубчиков чеснока. При виде меня он указал ножом:

– Наверху.

– Я здесь, – подала голос Пави с лестницы. – О-о! Что вы мне принесли?

– Клубнику, – водрузила я на столешницу один из пакетов. – Не уверена, что она такая же вкусная, как та, что Элен купила в фермерском ларьке. Но, елки-палки! Эти ягоды потрясающие! – взяв одну клубничку, я отведала ее на вкус. И закрыла глаза. – Да, потрясающая! Попробуйте, – протянула я ягоду Пави.

Ее глаза блеснули смехом, но рука послушно положила ягоду в рот. Проглотив ее, Пави кивнула:

– Хорошая клубника.

– Но?

– По мне, так на вкус обычная клубника. Я что-то упустила?

– Нет! Похоже, упускала я. Сколько лет прожила, а такого наслаждения не испытывала! – я подняла одну ягоду вверх: – Буду есть одну клубнику, пока сезон не закончится.

– Дайте-ка мне ягоды, – рассмеялась Пави. – Я приготовлю отцу ласси, – повязав желтый фартук на талии, Пави спросила: – Вы уже освоили левостороннюю езду?

– Не-а. Придется мокнуть под дождем. Пока!

– Пока!

Выходя на улицу, я увидела Самира. Он шагал к двери своей гибкой, пружинистой походкой. Я подняла руку и … резко повернув влево, продолжила движение. Чтобы парень не почувствовал себя «загнанным в угол».

Но в кармане зажужжал мобильник. Вынув телефон, я прочитала смс-ку: «колчан кобр».

Я обернулась. В руке у Самира был телефон. Ветер трепал его